Тем временем брауни с непонятным человеческому уху воркотанием потащили флаг Браннана вниз: пролетавшая мимо птица умудрилась нагадить ровно по центру полотнища.
– М-да, чую, Браннан будет не рад! – хохотнул Джерри.
В тот миг они даже не представляли насколько…
4
Два всадника на чёрных конях появились из тумана на закате. Не вышли из него, а будто возникли из ниоткуда в низине под холмом. Копыта, никогда не знавшие подков, выворачивали комья сухой земли из дороги, ведущей на мельницу. А от самой мельницы уже ничего не осталось: на вершине холма вырос самый настоящий замок с пятью башнями, крепостной стеной и слегка заболоченным рвом, через который был переброшен крепкий деревянный мост.
Все флаги уже развевались на шпилях, где им положено, и Браннан, к счастью, так и не узнал, какая печальная участь постигла его личный герб.
С крепостной стены Соколы наблюдали, как гости въезжают во двор замка.
– Какого?.. – Шон не без труда проглотил рвущееся наружу ругательство. – Папа, он притащил с собой Эйвеона!
– Прости, я и забыл, что вы не ладите. – Фиахна поправил узорную перевязь и похлопал по рукояти своего меча. – Но ты не злись, сынок. Эйвеон не виноват в том, что с тобой случилось. Все знают, что это сделал Браннан. Посмотри-ка, я хорошо выгляжу?
– Угу. – Шон вздохнул.
Фиахна заулыбался и потрепал Элмерика по рыжей макушке.
– Оруженосец, вина мне!
Признаться, бард совсем не рассчитывал, что по большей части ему придётся прислуживать новоявленному правителю. Кажется, тот не совсем понимал разницу между доверенным лицом, оруженосцем и личным слугой.
– А мы разве не собираемся выехать им навстречу? – В закатных лучах волосы Каллахана выглядели бледно-золотыми.
– Ещё чего! Ни к чему себя утруждать. Они сами прекрасно видят, куда ехать.
Оставалось лишь гадать, был ли Фиахна просто-напросто невежей или же с самого начала хотел показать Браннану, кто тут хозяин положения. Элмерик, признаться, поставил бы на второе.
– И передай девице Розмари, что после полуночи я буду ждать её в своей спальне, – шепнул Фиахна, склонившись к самому уху барда.
Тот аж поперхнулся.
– Что, вот прямо так и передать?
Эльф самонадеянно улыбнулся.
– Если хочешь, можешь добавить от себя парочку любезностей в моём стиле.
Элмерик открыл рот и тут же закрыл его. Он так и не придумал, как бы повежливее ответить наместнику, что не будет этого делать.
Сказать, что Браннан был зол, – это ничего не сказать. Как только они миновали мост, стали слышны все те неприличные эльфийские слова, которыми он поносил любимого дядюшку.
Оставив коня во дворе и бегом взлетев на крепостную стену (Эйвеон едва поспевал следом), Браннан остановился прямо перед Фиахной и, глядя тому в глаза, яростно выпалил:
– Я