Нельзя верить во Христа и не признавать, что Он принес на землю абсолютную истину, абсолютный Свет от Света небесного, вечную правду Божию, что истинны и святы слова Его[384]. Нельзя разумному созданию признать, что Христос принес на землю абсолютную истину, и не стараться уразуметь ее: иметь глаза и не хотеть видеть, иметь уши и не хотеть слышать. Нельзя разумному созданию понять абсолютную истину и не желать жить разумно, не желать согласовывать весь склад ума своего, чувства и весь строй жизни с этой на деле воспринятой истиной.
Если склад ума нашего, наши чувства, весь строй нашей жизни есть сплошное отрицание, вопиющее противоречие с тем, что Христос признал за истину, не будем обманывать себя, извиняясь какою-то относительной, слабой верою. Можно только верить или не верить. Если абсолютной веры нет, мы не верим во Христа. Он сказал: я есть путь, и истина, и жизнь[385]. Если мы вместе с язычником Пилатом способны скептически ставить вопрос: Что есть истина? – упорно уклоняясь от пути, указанного Христом, способны думать, что согласовать жизнь с Его учением невозможно, – мы не верим во Христа; никакой относительной веры в нас нет, есть только абсолютное неверие, которое мы по дряблости своей боимся выразить словами, может быть, даже по трусливому суеверию боимся признать и в тайнике нашего сознания.
Итак, не может разумно искать знания абсолютной истины тот, кто не верит в Божественное Откровение; не может разумно игнорировать абсолютную истину учения Христа тот, кто верит во Христа, признает Его сыном Бога живого. Мы непременно должны выбрать одно из двух: верить во Христа, благоговейно принять от Него вечную истину правды воли Божией и отдать все силы умственные, нравственные и материальные на разумное согласование жизни с верою или отказаться от веры во Христа, не признавать Божественное Откровение, отказаться от возможности познать абсолютную истину, отказаться с тем вместе и от возможности разумного существования, обречь себя на отчаяние или бесцельное прозябание на земле, заглушая страшное сознание своего абсолютного непонимания мировой правды и цели жизни бесцельной, суетливой деловитостью или опьяняя себя дурманом пестрых развлечений.
Даже тот, кто никогда не открывал Евангелия и не испытал благодатного умиления молитвы, кто не испытал тихой радости веры в Отца Небесного и не продумал чуда истории: торжества бедных темных галилейских рыбаков над Римской империей, высокоумными философами Греции и фанатизмом европейских изуверов, даже язычник, не сознающий, что христианству человечество обязано лучшими сторонами современной цивилизации, и тот, желая понять смысл жизни и жить разумно, тоскливо искал бы луча с неба, сознавая, что земля не может дать ему ни малейшей нити для искания абсолютной истины; по первому заявлению, что есть книга, содержащая в себе Божественное Откровение, этот искатель истины не может с жадностью не ухватиться за нее как за доску спасения, утопая