Все-таки вымолвил. И не жалеет об этом, хотя Лезюер готов испепелить его взглядом.
– Ни к чему это, – говорит генерал сухо. – В ноябре проводили испытания двенадцатидюймового «Дедона», отлитого в Севилье… Полный провал. Не покрывали и двух тысяч туаз.
Маршал Виктор, откинувшись на спинку стула, строго смотрит на своего командующего артиллерией. Тот славится дотошной требовательностью, страстью к порядку и принадлежит к числу тех, кто суется в воду, лишь досконально разведав брод. Маршал знает его со времен осады Тулона, когда сам еще звался не Виктор, а Клод Перрен, а вместе с ними по редутам роялистов и кораблям англо-испанской эскадры садил из пушек их сослуживец, некто капитан Бонапарт. «Не мешай художнику самовыражаться, – означает этот взгляд, – тебя я вижу рядом ежедневно, а этот Дефоссё – дельный малый, ну или, по крайней мере, слывет таким. Мы и приехали сюда затем, чтобы его послушать». После этой безмолвной отповеди Лезюеру остается лишь замолчать, а герцог Беллюнский оборачивается к капитану, как бы приглашая его продолжать. И тот продолжает:
– Я своевременно предупреждал, что «Дедон» никуда не годится. Орудие не обеспечивает точности наводки, очень опасно в обращении… Тридцать фунтов пороха, которые надо в него забить, – это слишком много, такое количество сразу может не воспламениться, а если уменьшить – сократится дистанция выстрела… По дальнобойности уступает даже полевым пушкам.
– Одно слово – Дедон… – замечает маршал. – Ничего иного и ждать от него нельзя…
Все смеются, кроме Дефоссё и Рюффена, который все с тем же отсутствующим видом уставился в окно, словно видит там нечто особенно интересное. К генералу Дедону вся императорская армия питает дружную неприязнь. Высоколобый теоретик и ученый-артиллерист своим благородным происхождением и изысканными манерами донельзя раздражает тех, кого революция вынесла наверх с самых низов, – и прежде всего Виктора, который тридцать лет назад в Гренобле начал службу барабанщиком, за Маренго получил золотое оружие, а при Фридланде заменил раненого Бернадотта. Все, от кого это зависит, по мере сил стараются не давать хода проектам Дедона и стремятся похоронить его мортиры.
– Тем не менее сама идея, лежащая в основе, совершенно справедлива, – замечает Дефоссё с апломбом высокого профессионала.
Вслед за этими словами повисает молчание столь плотное, что даже генерал Рюффен у окна, слегка заинтересовавшись, оборачивается. Лезюер же, в стремлении унять своего подчиненного подняв уже не одну бровь, а обе, буквально буравит его глазами: они горят гневом и сулят многое.
– Проблема неполного воспламенения крупного порохового заряда возникает у пушек и других систем, – невозмутимо продолжает Дефоссё. – Возьмите, например, гаубицы Вильянтруа или Рюти.
Новая