– Надеюсь.
* * *
Когда вы вошли в спальню, малыш седел на игровом коврике, заливаясь слезами. Наверное, его грустное личико навсегда отпечаталось в этот момент в моей памяти.
Он был таким несчастным, хрупким и беззащитным, что я почувствовала, как сильно начинает вибрировать в груди, сжимаясь до вполне ощутимой боли.
– Нужно его покормить, – протянула бутылочку, и мне не оставалось ничего, кроме как подойти к нему, осторожно поднимая на руки.
Это было так странно и, в тоже время естественно, что страх постепенно начал отступать в сторону. Стоило мне прижать Куина к груди, и он тут же уткнулся мне в шею, шмыгая носом. Крохотные ручки сжали мягкий свитер, и я инстинктивно погладила его по спине, чтобы успокоить.
– Чь… – инстинктивно начала покачиваться, как это делали знакомые мне мамочки. – Чь…
Опустившись к его головке, я с опаской втянула запах тонких волосиков. Нужно было сразу понять, смогу ли я проводить с ним время в непосредственной близости или мне всё-таки придётся принимать определённые меры, чтобы терпеть его присутствие. Я ведь ещё никогда не имела дела с волчатами и не знала насколько сильный у них запах.
«Карамельным молоком и ромашкой» – с облегчением пронеслось у меня в голове, позволяя облегченно выдохнуть.
И почувствовав, что он больше не всхлипывает, я присела на стоящее в углу кресло качалку, укладывая малыша на локоть. Предложила малышу бутылочку, и он тут же обхватил губами соску, с упоением потягивая смесь.
Я наблюдала за тем, как спокойно он изучает меня голубыми глазами. Как время от времени тянется к моему лицу теплой ручкой и играется с волосами, даже не подозревая, что я не его мама.
– Хозяин был прав, вы на самом деле ему нравитесь, – удивлённо проговорила Гретта, словно произошло что-то воистину невероятное. – Впервые вижу его таким спокойным и умиротворённым. Как же повезло, что у Виктории оказалась сестра. Кто знает, может, ты сумеешь утешить не только Куина, но и его отца.
А вот на такое я уже не соглашалась. Одно дело ребёнок Вики и совсем другое её мужик! Хватит уже с меня оборотней. И так через себя переступаю, нянчась с маленьким волчонком.
– Уверена, ваш хозяин справится сам, – очень хотелось выплеснуть на неё всё своё негодование, но от одной мысли, что женщина расскажет об этом Берсерку, становилось не по себе.
– Не любишь Волков? – подошла Гретта, подкладывая под засыпающего Куина тоненькое одеяльце.
– Не люблю. Каким образом вообще можно любить кого-то… такого? Самовлюблённые, жестокие деспоты, которые пользуются слабыми в своё удовольствие.
– Знаешь, сейчас ты описала половину живущих на земле людей. Вот только их-то ты вряд ли ненавидишь.
– Они не убивали моих родителей, только для того, чтобы повеселиться. А потом ушли как ни в чём небывало. Думаете, их хоть как-то за это наказали? Ничуть. А всё только потому, что волкам в нашем мире позволено всё и даже больше.
– Ваша