В те времена золотая колыбель находилась в руках у горцев. А ее изображение красовалось на их треугольном зубчатом флаге и вселяло веру в непобедимость. Морские люди к тому времени наладили хорошие торговые и политические отношения со своими соплеменниками в Генуе, куда продавали кожу, лес, суда и мед. И высокомерно стали называть себя генуэзцами, поскольку хитростью заполучили бумагу о том, что Крым является их колонией, а они – хозяева всего полуострова.
Во время одного из военных конфликтов генуэзцы предложили заключить перемирие, обменявшись своими святынями.
Золотая колыбель
Стояла изнуряющая июльская жара. Назойливые оводы кружили над головой, одурманенные запахом плоти. Кожаная кольчуга прилипала к потному телу. Князь слез с коня и направился к центру поля. Там его ждал гонец. Белый флаг не всегда означает капитуляцию. Он хорошо знал противника, каждое слово которого – ложь. «Рыжий лис опять что-то придумал», – говорил внутренний голос. Баал знал одно, нужно тянуть время. Каждый раз морской народ привозил из дальних стран странное оружие, к которому горцы не были готовы. Это могла быть очередная ловушка.
– Мы согласны отдать вам бумагу на официальное владение всей землей полуострова, – протараторил посол, неуверенно пряча глаза. – Мы отдаем самое ценное, что у нас есть, – его голос периодически переходил на писк. – В качестве гаранта мира мы должны обменяться своими реликвиями.
Мы вам бумагу, а вы нам… – он замолчал и вопросительно посмотрел на князя.
Баал снял шлем и вытер пот со лба. Во рту пересохло. Он понял, о чем речь. Как можно было покуситься на то, что как зеницу ока столетиями хранил их народ. Это даже не было их собственностью, они охраняли сокровище джиннов, и ни разу им не воспользовались. Глупец дед. Поместив из хвастовства колыбель на знамя, он выдал тайну, которую много веков скрывали в лоне семьи.
– Что вы хотите?
– Мы вам бумагу, – повторил генуэзец, – а вы нам колыбель, – выдавил он из себя хриплым голосом.
Баал выхватил меч и за доли секунд обезглавил мерзкого наглеца. «Паршивец, твоя кровь воняет так же, как ваши палубы», – подумал он, вскочив на скакуна.
Возвращаясь с отрядом к лагерю, он обдумывал действия. «Силы не равны. Я не могу рисковать. Это дело чести. Отдать сокровище – принять проклятие джиннов. От него не спасешься ни в одном из миров. Даже после смерти замучают. Если вступить в бой, все погибнут, и колыбель все равно достанется подлецам и пиратам. Где же выход?»
Подул прохладный ветер. Отряд всадников въехал в змеиное ущелье. Изнуренные жарой и возбужденные запахом влаги, кони заржали. «Хотят пить», – подумал князь и, повернувшись к своему генералу, отдал приказ:
– Привал!
Долгожданное