Природа наградила подростка большими выразительными тёмно-карими глазами, обрамлёнными, как шторка бахромой, пушистыми ресницами, такими длинными, которые у девчонок и то редко встретишь. Именно от этих его глаз, смотревших зачастую на мир с насмешкой и с иронией, да ещё пухлых губ, девчонки просто сходили с ума, тогда как самому обладателю этой яркой внешности не очень-то по душе была собственная физиономия.
Он смотрел на себя с едкой улыбочкой, подтрунивая над собой и высмеивая слишком женственные, как ему казалось, черты лица.
«Вряд ли такая супер девчонка, как Оля, полюбит такого крокодила, как я!» – уныло подумал он.
Тем не менее подобное самоедство со стороны Олега не помешало ему на следующий день сильнее ракеты помчаться в школу с единственной мыслью – увидеть её и во что бы то ни стало подружиться с ней, пусть хоть весь мир бы обрушился на него.
До урока оставалось всего пять минут, но место, где сидела Оля Петрова пустовало, что навевало печаль и уныние на Олега. Но когда у него не осталось никакой надежды, дверь вдруг распахнулась и стремительно вошла она, стройная, гибкая, как хворостинка, со своей лучезарной и будто извиняющейся за что-то улыбкой.
Несмотря на то, что девочка прекрасно знала, что её проигнорируют, она приветливо и вежливо поздоровалась со всеми.
Ей ответил громко, басом, на весь класс один Олег, которому она в ответ слегка мотнула головой и не преминула улыбнуться.
Шёл урок литературы, изучали творчество Лермонтова. И тут учительница Клавдия Анатольевна, женщина средних лет, светловолосая и синеглазая, в меру справедливая, вызвала к доске Олю Петрову, чтобы та продекламировала любое стихотворение поэта.
Любимая девочка Олега, надо сказать, ничуть не смутившись, лёгкой походкой вышла на середину класса, заложила свои тонкие руки за спину и, глядя прямо перед собой, звонким голосом, то снижая, то повышая тембр, стала читать «Тучи».
О, это было нечто из ряда вон выходящее. До Оли никто так проникновенно, так артистично, что мурашки шли по коже, не читал стихи. Олег, на которого она во время чтения бросала приветливые взгляды, как зачарованный, с восхищением смотрел на предмет своего обожания.
Когда она закончила, Олег и ещё несколько человек, в том числе и учительница, громко ей зааплодировали, а он ещё выкрикнул:
– Браво!
Ленка же Семендеева от злобы, душившей её, за несколько минут, как хамелеон, поменяла окраску лица.
С досадой она громко и презрительно воскликнула:
– Подумаешь, скелетик пропищала!
Клавдия Анатольевна в упор посмотрела на дерзкую ученицу и голосом, в котором сквозила явная ирония, сказала:
– Что-то я, Семендеева, не припоминаю, чтобы ты вот так же красиво, как Оля, прочитала что-то