Раскрытые настежь окна чернели ночью, дверь в прихожую тоже была распахнута и даже подперта стопкой книг. По комнате гулял сквозняк.
– Вот она! – прошептал Лэри. – Теперь не уйдет! Горбач, готовь швабру!
Горбач перестал метаться, встал по стойке смирно и ответил – тоже очень громким шепотом – что, по его мнению, ей этим можно навредить.
– Чистоплюй! – прокряхтел Лэри.
Тумбочку своротили. Лэри акробатически прыгнул куда-то между нею и стеной и, должно быть, больно ударился. Горбач выронил швабру. Македонский вскочил на кровать.
Я окончательно убедился, что все они не в себе. Табаки снял с меня швабру и, передавая ее Горбачу, любезно поделился:
– Крысу ловим. Тебя не очень зашибло?
Меня не зашибло, но смотреть, как истребляют крысу, не хотелось. С детства не переношу таких вещей. Будь это хоть крысы, хоть пауки. Окружающих такое отношение почему-то очень веселит.
– Трусы хреновы, – сказал Лэри, вылезая из-за тумбочки. – Помощи от вас…
Горбач с Македонским заморгали. Горбач опять пробубнил что-то о том, что боялся навредить.
Я начал потихоньку одеваться.
– Куда? – изумился Табаки.
– Съезжу прогуляюсь.
– Куда ты прогуляешься? В коридорах темно!
Я про это совсем забыл, но сказал, что возьму фонарик.
– Нельзя. Там сейчас активизировались маньяки и лица, страдающие раздвоением личности. Фонарик привлечет к тебе их внимание.
Я огляделся.
– А где Лорд?
Он-то как раз где-то там, – кивнул Табаки. – Но он среди своих, а тебе там делать нечего.
Я не стал уточнять, что он имеет в виду под «своими».
– А Сфинкс?
– Сфинкс пасет Толстого. В туалете. Чтобы ребенок не нервничал.
Горбач и Лэри, посовещавшись, начали швырять под кровать пустые бутылки. Потный, нездорового вида Черный спросил со своей кровати, дадут ли ему умереть спокойно.
– Со двора припераются, – чирикал Табаки. – Как дело к зиме – так и лезут в Дом. А кошки – те позже приходят. Гуляют до последнего. Вот и получается несостыковка.
Несчастная крыса, не вынеся бутылочной атаки, выбежала на середину комнаты и присела столбиком перед распахнутой дверью. Она явно потеряла всякое соображение, потому что даже не попыталась выскочить.
Лэри набросил на нее половую тряпку. Горбач с ревом ринулся на образовавшийся холмик, схватил его и вышвырнул в коридор. Потом пинком захлопнул дверь, рассыпав подпиравшие ее книги.
– Класс! – заорал Лэри и