Прошло полгода. Началась война с «белофиннами». Она быстро закончилась. Но еще быстрее закончилось «изобилие». И «Уралторг» закрыли. А там и до большой войны стало рукой подать.
Однако, «не хлебом единым». Что касается культурной жизни, то в Перми, по воспоминаниям старшего поколения, в среде интеллигенции жизнь протекала насыщенно. Компании собирались по интересам, часто из сослуживцев. Врачи устраивали домашние концерты, пели, играли на разных инструментах. Замечательно играл на фортепиано профессор Николай Михайлович Степанов, прекрасно пела жена профессора Селезнева Муза Петровна. Составился даже квартет. Обсуждали книжные новинки. Часто общались на дачах, которые снимали на лето в Верхней Курье и ездили на работу на речном трамвайчике. Это продолжалось какое-то время и после войны, пока живы были наши учителя. Когда мы студентами на симфонических концертах смотрели с галерки в партер, то видели там весь ученый совет института. Это стимулировало интерес ребят к искусству. Недаром в анкетах, присланных на встречи однокурсников, постоянное пожелание побывать в театре.
Театр, до войны музыкально-драматический, работал по принципу антрепризы и не баловал публику репертуаром. Меня впервые повели туда в 1936 году. Давали «Русалку». Мне очень понравилось, а мама ругалась. Она слушала Собинова и Шаляпина в Баку и не одобрила ни пермского исполнения, ни декораций. Кажется, спектакль был вообще в концертном исполнении. Зрительный зал и сцена были тогда значительно меньше. Амфитеатр и балкон были представлены маленькими ложами. Все это было перестроено позже.
Недостатки культурных развлечений жители Перми, как и везде в провинции, восполняли сами, кто как мог. У нас из культурных мероприятий было только радио в виде черной тарелки на стене, которое передавало народные ансамбли – преимущественно хор Пятницкого – и последние известия, часто прерываемые «по техническим причинам», как и электричество. Оно использовалось только как освещение. Пищу готовили на керосинках или керогазах, гладили утюгом на углях. Время от времени им надо было широко размахивать для поддержки горения. В отсутствие электричества зимой работать было нельзя. Темнело рано. Керосиновая семилинейная лампа свет давала довольно скудный. Тогда пели домашним хором, а через стенку отвечали «семейщики» тети Кати. Там был уже настоящий ансамбль с очень своеобразным уральским многоголосьем. И я постоянно вспоминаю звуки баяна, которые доносились из соседнего двора. Это играл молоденький парнишка, отдыхая после работы. Судить о мастерстве я не могла, но слушать очень любила. Источником музыки был и патефон. Его ставили на подоконник, чтобы во дворе тоже было слышно.
Карандеевка
При всей скудости