Я подождал своих друзей, когда они вылезут из воды обсохнуть и обогреться на солнце, которое не сильно сегодня баловало. Оно больше пряталось за тучи, надвигавшиеся со стороны моря в компании с прохладным ветром, но это лишь радовало наших пловцов: море, волнуясь, поднимало волны, и они разбивались о скалы и валуны, фонтаном падали на моих друзей, да ещё и раскачивали из стороны в сторону. Развлечение приятное, но небезопасное.
Я тоже любил заходить по плечи в воду, и меня волной отбрасывало к берегу. Мама всё ругала и требовала, чтобы я глубоко не заходил – а тем более когда я без разрешения убегал с друзьями к берегу моря. Хватало два-три свистка друзей, и я пулей вылетал из дома – и мы все вчетвером по тропинке спускались к морю, к нашему любимому месту у скал, и там допоздна купались, бродили, играли. Мама у меня уже привыкла к моим прогулкам, но без ругани и чтения морали не обходилось, она всё твердила: «Ты же сам видел утопленника и тем более не умеешь плавать. Поэтому я беспокоюсь о тебе – научись сначала плавать». Я всегда в таких случаях говорил: «Да я уже почти научился, но плохо».
Когда ребята обсохли и мы собрались уходить, я обратился к Вовке и остальным друзьям:
– Ребята, давайте попросим Вовкиного отца прокатить нас на баркасе – или ты сам спроси у него, может, разрешит. Он же брал тебя?
Вовка с неохотой посмотрел на меня, но проговорил:
– Я не знаю, разрешит ли, да ещё четверых… Попрошу маму, пусть поговорит с ним – он маму больше слушает.
– Ребята, давайте через дня два-три. Мы с родителями завтра едем в город, а одного они меня не оставят, – заявил Колька, надевая на высохшее тело майку, и продолжил:
– Я тоже со всеми хочу на баркас.
Мы по тропинке поднимались не спеша вверх, к своим домам на одной улице. Дома у всех были одинаковыми, построенными из блоков ракушечного отложения – лёгкими. На каждой стороне стояло около двадцати домов. Колхоз небольшой – в основном здесь занимались рыбной ловлей. Имелась школа до четвёртого класса, напротив – клуб и здание по переработке рыбы, а также была маленькая колхозная ферма, где в основном работали женщины – наши мамы.
Когда мы подходили к дому Краснова Вовки, крайнему в колхозе, Васька, молчавший всю дорогу, предложил:
– А если Вовкин отец не разрешит нам всем, давайте все вместе попросим кого-нибудь ещё из рыбаков?
– Давайте! – обрадовался Вовка, что ему не придётся уговаривать своих родителей.
– Нет, сначала пусть спросит, а уж потом, если не получится, будем просить других. Только без обмана! Хорошо? – окончательно сказал я, и мы пошли по своим домам.
В доме у нас никого не было, кроме собаки. Родители находились ещё на работе, а брат старший помогал отцу на стройке какого-то дома. Я стал обдумывать план, как нам поступить завтра. А вдруг откажут? А может,