А Лена всё говорила и говорила, подстёгиваемая моим молчанием.
Я почувствовал себя мальчишкой, которого мама уличила в неблаговидном поступке и теперь проводит с ним воспитательную беседу. Но меня не просто воспитывали. Ко мне забрались в голову и там порылись, будто в кармане пиджака. Достали то, что я так бережно хранил втайне от посторонних глаз и продемонстрировали мне как свидетельство моей испорченности. Как унизительно!
Волна негодования захлестнула меня.
– Ты хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым? – с трудом сдерживаясь, сказал я. – Но я не чувствую себя виноватым. Я не делаю ничего плохого.
– Ну конечно…
Эта реплика Лены стала последней каплей.
– Скажи, зачем тебе это было надо? Зачем ты (хотелось сказать «роешься», но я сдержался) смотришь мои бумаги, открываешь мой компьютер? – невольно повысил я голос.
– А почему не посмотреть? Всё лежит открыто…
– Это не объяснение.
– Хотелось получить ответы на некоторые вопросы.
– Получила?
– Получила. Теперь я знаю, что ты любишь другую женщину.
Мне стало жалко Лену. Я помолчал, подбирая слова, и уже спокойно произнёс:
– Лена, это тебя никак не касается. Ничем тебе не угрожает. Я никуда не собираюсь уходить.
– Тогда я уйду. Я увольняюсь с твоей работы и буду искать себе другую работу. Сниму квартиру и перееду туда.
Видя настроение Лены, я не стал её переубеждать, но всё-таки попытался что-то объяснить:
– Лена, если бы ты не… забралась в мой компьютер, я бы и сам тебе через какое-то время всё рассказал. Но мне нужно сначала самому во всём разобраться. Как я могу тебе что-то объяснить, если я и сам многого не понимаю?
– Теперь ей будешь всё объяснять.
– Да что объяснять! Я же тебе рассказывал, что… (я хотел сказать Тоня, но понял, что сейчас это всё равно, что махать красной тряпкой) человек уже несколько месяцев лежит в больнице. Сахарный диабет, отказали почки. Да ещё ребёнок с такой сложной формой ДЦП… Ты всегда была такой мудрой…
– Больше я не хочу никакой мудрости. Раз она для тебя так важна…
– Да, Лена, она для меня очень значимый человек…
Эти слова будто обожгли Лену. Она порывисто встала с дивана и когда уже была в дверях, я спросил её вдогонку:
– Так мне перебираться в кабинет?
Лена заколебалась.
– Я не знаю…
– Давай я хотя бы сегодня ещё переночую в спальне, а завтра уже решим.
– Хорошо, – сказала Лена, видимо, на самом деле не зная, что делать.
Я остался в кабинете один.
Тоня, я не собирался тебе