Кроме слов приветствия мы не знали, что ещё сказать друг другу и несколько секунд молчали. У тебя в руках были ключи от квартиры с брелоком, и ты их всё время перебирала. Спросила, давно ли я жду. Стали строить предположения, почему до сих пор нет Вали. Немного разговорились и остановились на том, что Валю надо подождать. Я невольно сравнил себя с тобой и отметил, что ты выше меня. Мне не хотелось, чтобы ты тоже обратила на это внимание, и предложил сесть на лавочку. Сразу стало спокойнее.
Первые минуту или две мы обменивались короткими незначительными фразами. Ужасно глупое состояние. Мы не знали, что говорить, и делали вид, что просто ждём Валю Белан, поглядывали по сторонам, будто высматривая её. Это позволяло молчать осмысленно. Боковым зрением я всё время видел твои руки, перебирающие ключи.
Потом всё-таки разговорились. Кажется, на общешкольные темы, и ещё о чём-то. Уже точно не помню. Сказанное тогда растворилось во времени. Осталось лишь непередаваемое ощущение от того, что мы вместе и больше никого. Сердце замирало при мысли, что сейчас ты сидишь рядом, и я могу говорить с тобой, слышать твой голос, любоваться твоими руками, твоими волосами, а все твои слова обращены ко мне.
Мы разговаривали и ждали Валю, хотя каждый из нас уже понимал, что она не придёт. Потом ты спросила:
– Который час?
Я ответил. Ты сказала:
– Рома, мне пора…
Сказала мягко, с улыбкой даже немного извиняющейся.
Мы пошли по аллее в сторону железной дороги. Шли молча. Ты по-прежнему держала ключи в полусогнутых руках. На углу остановилась и сказала:
– Рома, дальше я сама пойду.
Уходя, я оглянулся. Ты шла обычным шагом, стройная, с пышными чёрными волосами. В твоей походке, в твоей фигуре было столько томительной красоты, что я почувствовал, как в груди всё сжалось от нахлынувших чувств. «Тоня, Тоня, Тоня…» – мысленно повторял я, будто купаясь в нежности звучания твоего имени.
Проходя мимо лавочки, на которой совсем недавно ты сидела, я посмотрел на неё почти с любовью.
На следующий день Валя объяснила, что была занята и не смогла прийти. Я понял, что она не пришла намеренно, дав нам с тобой возможность побыть вдвоём.
Наша последняя четверть седьмого класса подошла к концу. И хотя занятия закончились, мы всё ещё имели возможность видеться: время от времени приходили на консультации, на экзамены. И уже разговаривали между собой свободно, без стеснения, открыто выражая друг другу свою симпатию.
Помню, в те дни мы постоянно держались где-то рядом, а когда разговаривали, просто не могли глаз оторвать друг от друга. И даже не задумывались, что такое явное проявление взаимного интереса всем бросается в глаза. Это были счастливейшие дни! Ничего не было сказано о наших личных отношениях, но казалось, будто всё уже сказано, и та дружба, о которой было написано в записке, вот она, уже существует.
Наконец экзамены сданы. Впереди лето. Три месяца никаких учителей, никаких уроков! Свобода!