В течение дня в лагерь вернулись последние охотники, с тем немногим, что удалось выследить на равнине. Женщины принялись готовить ужин, и вскоре над лагерем потянулись ароматы запеченной дичи и наваристой похлебки. Под умелым руководством Дервульфа гномы управились с погрузкой провизии еще до темноты. С наступлением сумерек в лагере заиграла лютня и забили барабаны. Следом зазвучали первые песни, возвещая о начале скромного пира. Между двумя большими кострами в два ряда выстроили столы, а вместо стульев подкатили пустые бочки из под пива.
– Эх, знал, что они пригодятся! – довольно сказал Дервульф подошедшим к нему Форинвальду и Хальдору. – В любом случае, стоит захватить эти бочонки с собой, посмотрим, быть может в будущем мне удастся сварить немного черного эля!
– Удастся, если ты не забыл погрузить семена каменной лозы и прочих растений, которые мы упаковали и приготовили у моего шатра. – проскрипел Форинвальд.
– Все сложено в особой повозке, почтенный мастер, как вы и просили. Банки с семенами плотно обмотаны шкурами и связаны друг с другом. Ящики с арзалитом мои ребята поместили на самое дно повозки. Остальные порошки и травы рассортированы по мешкам, в соответствии с вашими инструкциями.
Дервульф почтительно поклонился, тщательно скрывая гордость за безупречно выполненную работу.
– Что ж, замечательно. Тогда, не знаю как вы, почтенные гномы, а я пожалуй сяду за стол. Уж больно вкусно нынче пахнет мясо. Хальдор, помоги мне сесть.
Молодой гном отвел учителя к краю еще почти пустого стола и усадил старца на бочонок. Тут же, к ним подбежала темноволосая девушка-гном в запачканном кровью и жиром фартуке и в закопченном от дыма платке, небрежно повязанном на голове. Она поинтересовалась с чего Форинвальд хотел бы начать ужин. Тот пожелал запеченный в углях картофель, пару кусков жаренной баранины и запить все это теплым вином, из запасов Гнезда Грифона. Выслушав старика, девушка поклонилась и бросив короткий озорной взгляд на Хальдора поспешила к южному костру готовить заказ. В это время напротив Форинвальда сел картограф Фурдар и завязал с рунотворцем оживленную беседу на тему возможной растительности Снежного Предела.