Настенный светильник, горгонейон. Бронзовая пластина со штампованной декорацией, конец VII в. до н. э., Фивы, Кабирион.
Вторым признаком становится чудовищность. Рассматривая маски Горгон архаичной эпохи, заметим, что на протяжении времени, несмотря на многие изменения, внешность Медузы в своей экспрессивной деформации неизменно представляет собой систематическое смешение, где человеческое и животное начала взаимно перетекают друг в друга в той степени, чтобы позволить ей перейти в категорию “отличающийся”, “другой”. Экспрессивная деформация лица предполагает увеличенную и округленную голову, напоминающую львиную морду; вытаращенные глаза и застывший, проникающий взгляд; волосы становятся змеями или напоминают гриву животного. Увеличенные, деформированные уши размещаются на черепе, что иногда напоминает рога; ухмыляющийся рот увеличивается до таких размеров, что занимает всю ширину лица, обнажая звериные зубы или клыки. Язык высовывается, устремляясь вперед; подбородок мохнатый или бородатый, а кожа иногда изрыта глубокими морщинами[7][i] Антропоморфное измерение и измерение териоморфное в Медузе постоянно смешиваются и оставляют ее между человеческим и звериным, помещая ее в пограничную зону. Ее собственная природа, как будто, выталкивает ее в неподвижный и неодушевленный мир, - так что на протоаттической амфоре Археологического музея в Элефсисе которую приписывают так называемому Мастеру Полифема, сестры-Горгоны предлагают взгляду лицо в форме примитивного глиняного изделия[8][i]
Рис . 5
Одна из сестер Медузы, протоаттическая амфора из Элефсиса, Мастер Полифема, 670 - 650 гг. до н. э., Элефсис, Археологический музей.
Это уже не лицо: это гидрия[9][i], - ужасный и, в то же время, забавный предмет, напоминающий котел. Мы переходим на уровень народного остроумия, которое прибегает к шутке, чтобы изгнать ужас. Голова выглядит, как насмехающийся и добродушный сосуд, по бокам которого нарисованы атрибуты жестокости: миндалевидные глаза, увеличенные и разнесенные по сторонам лица; клыки, аккуратно расставленные в ряд. Страх удаляется, отрицая все то человеческое, что эти фигуры могли бы иметь. Лицо Горгоны ужасное, но, в то же время, и гротескное: оно вызывает страх, но так как, в свою очередь, это лицо становится конкретным, застывшим в каменной маске, так как оно выставляет себя напоказ, - оно становится смешным.
Рис . 6
Котила[10][i][i] с Горгоной, Мастер Злого Волка, ок. 600 - 585 гг. до н. э., Понтеканьяно.