Быть может, мне ещё немного.
Я шёл по зебре. Светофор
Мне красный свет стелил под ноги…
Душа
Душа – это бездна… Душа – это космос,
Душа – это искорка в милых глазах.
Душа – это море, а может быть, просто
Бумажный кораблик на грозных волнах.
В душе моей тоже хранится немало —
Пороки, грешки – а куда же без них!
Душа приземляла, душа окрыляла,
Стонала душа, как от ран ножевых.
Вмещала в себя она радость и муки,
Растила по пёрышку оба крыла.
Она издавала волшебные звуки,
Когда ты в неё осторожно вошла.
И пусть она к Богу всё ближе и ближе —
Когда-то её он возьмёт навсегда,
Но только тебя, пока мир этот вижу,
Не отпущу из неё никуда…
Проститe, собаки…
(Буримe)
На тормоз не жал никогда ещё резче!
Куда только делась былая усталость —
У самых колёс, светом фары просвечен,
Встаёт мальчуган…
– Что, жизнь, кричу, в тягость?!
А он лишь губами чего-то бесшумно,
Герой предстоящей мне ночи бессонной.
Щенка прижимает к щекам своим юным.
Ох, мальчик ты мальчик, с лицом просветлённым…
…Дороги зигзаг с обозначенной кромкой
Как знак вопросительный брезжит во мраке.
А ты – вопрошает – на месте ребёнка
Рванул бы под фуру, спасая собаку?
Ты добрый и смелый, малыш, нет вопросов!
И в жизни, конечно, не будешь зевакой.
Но в случае этом не лезь под колёса!
ТЫ ОЧЕНЬ НАМ НУЖЕН!!! Простите, собаки…
Дальнeрeчeнск
Когда сопки весною на плечи
Вновь накинут зелёную шаль,
Я приеду к тебе, Дальнереченск,
В голубую таёжную даль.
Там, от шумных столиц отдалённый,
Ты стоишь, неприметный такой,
Как мальчишка в рубашке зелёной,
Подпоясанный синей рекой.
Всей душою к тебе, Дальнереченск,
Прикипел я уже навсегда.
Мы с тобою друг другу навстречу
Тянем руки свои сквозь года.
Скоро мне выходить из вагона,
И ты встретишь меня, дорогой
Мой мальчишка в рубашке зелёной,
Подпоясанный синей рекой.
Вновь задуют упругие ветры,
Раскачают, как море, тайгу.
Исходил я свои километры,
Понял, жить без тебя не могу.
Под своею кудрявою кроной
Ты подаришь уют и покой,
Мой мальчишка в рубашке зелёной,
Подпоясанный синей рекой…
Помню
Вот приметная сосёнка —
От неё четвёртый ряд…
Мама, папа и сестрёнка
Здесь, на кладбище, лежат.
Поклонюсь могилке каждой,
Положу по два цветка.
Лягу здесь и я однажды:
Жизнь, она ведь коротка…
Папа смотрит чуть сурово:
– Что ты нюни распустил?
Ну-ка,