Магазинчик оказался немногим больше гостиной в Таборе. Старая витрина-холодильник, пара полок с бакалеей, сигареты, газетная стойка. Пахло виниловым покрытием.
– Ищете что-то конкретное? – спросила женщина. Очки она сдвинула на лоб, они запутались в волосах, отчего прическа слегка съехала вправо. Женщина потянула акрилово-блестящие локоны в противоположную сторону, чтобы выровнять парик.
– Так, что-нибудь к обеду.
– Есть свежие яйца. Только что из курятника. – Женщина снова поправила парик и на этот раз осталась довольна.
– У меня дочь веганка, – пробормотала Анна. Объяснить, что это такое? Какими ограничениями обставлен каждый прием пищи, не говоря уже о вечных спорах?
– Свежая свекла подойдет? – спросила женщина. – Если запечь в духовке и подать с голубым сыром, будет вкусно. Ой нет, сказала тоже. Веганы ведь не едят сыр? Вообще никаких продуктов животного происхождения.
– Верно. – Анна удивленно покачала головой.
– У меня внук веган, – поделилась носительница парика и подмигнула Анне. – Подыщем что-нибудь, вот увидите.
Минут через десять они набрали гору корнеплодов и овощей, в основном выращенных неподалеку. А еще – свежие яйца и кусок соблазнительно пахнущего бекона.
– Меня зовут Гуннель, – представилась женщина в парике. – Это же вы снимаете дом у Энглаберги. Табор?
Анна кивнула:
– Откуда вы знаете?
– Мы тут редко видим новые лица. И почти никогда не слышим стокгольмского говора. – Гуннель с любопытством взглянула на Анну. – Вы служите в полиции, да?
Анна снова кивнула, поражаясь, как далеко залетает сорока, разносящая на хвосте разные сведения. Вопрос со службой и переездом в Неданос решился всего какой-нибудь месяц назад.
– Да, мы тут слегка удивились, когда услышали, что Элисабет Видье надумала сдавать Табор. Да еще человеку из полиции, – продолжала женщина, складывая покупки Анны в пакет. – Табор для нее – это святое, а полицейских она, скажем так, не особо жалует.
– Почему?
Старушка выпрямилась, улыбка ее застыла.
– Хм, а я думала, вы знаете. Никто не рассказывал?
– Нет. – Анна нахмурилась. – Что именно не рассказывал?
– Про Симона. Мальчишку Элисабет и Карла-Юхана. Который убился тут, в старой каменоломне. – Гуннель махнула куда-то в сторону дороги. – Уже лет тридцать тому. Кошмарная история.
– Вот как. – Анне стало любопытно. – Нет, я ничего такого не знаю.
Женщина грустно покачала головой.
– Бедняга Симон. Такой был чудесный парень, такой талантливый. Пел и играл, как ангел. Девятнадцать лет, вот-вот должен был выйти в мир.
– Какая трагедия. – Анна тоже сделала скорбное лицо. – А что с ним произошло?
– Их компания там, в каменоломне, лагерь устраивала. В самом начале осени девяностого