Правда, которая выяснилась не сразу, состояла в том, что отнюдь не все в России радовались победе ценностей так называемого Запада, как того хотелось бы некоторым лидерам свободного мира. Говорить о победе рано, представление о некоем едином “Западе” и неудачно, и вводит в заблуждение. Британские дипломаты во времена Ленина делали ту же ошибку, когда полагали, что каждый человек в мире хочет быть добропорядочным английским малым, как они сами. Они так никогда и не осознали, что Ленин не был импортированным чужеродным демоном, отвратившим русских от их предназначения стать благодушной версией англичан. Англичане, как выяснилось, тоже поддерживали “своих” русских ссыльных и тоже сопровождали их в Петроград, чтобы те воздействовали на народ, но у них ничего не получилось. Миссия Ленина завершилась успехом, потому что он обещал вещи более важные, чем британская добропорядочность и британские пушки.
В 1980-х годах, когда я училась в Московском университете, догма марксизма-ленинизма-сталинизма уже стала пустой оболочкой (и руководство тактично отбросило последнюю часть формулы), но я знала, что когда-то в ней была жизнь. Самым светлым ее часом был 1917 год. Весной-летом этого года Ленин переживал пик творческой активности. Что бы ни происходило в период, когда человек из “пломбированного вагона” был у власти, он оставался неизменно популярным, потому что предлагал ясность и надежду. Его слова находили отклик у значительной части населения России, у тех, кто хотел от жизни большего, чем мог дать старый режим. Мое путешествие – безусловный географический факт, и тем не менее, пробираясь на север, я также проделала путешествие во времени, чтобы исследовать карту забытых возможностей.
Заканчивалось мое путешествие в сказочном Петербурге, Петрограде времен Ленина и Первой мировой войны, второй столице России. Тридцать лет спустя после конца коммунизма следы роковой поездки вождя стираются даже здесь. Упакованный в золотую обертку и выкрашенный в пастельные тона город решил заново пережить свое славное имперское прошлое. Но есть несколько мест, где пламени революции разрешено тлеть под контролем. Одно из них – на Петроградской стороне, недалеко от метро “Чкаловская”. Запущенная парадная старого доходного дома обдает вас застоявшимся запахом псины, табака и пива. Стены покрыты граффити, детские коляски новейших дорогих марок припаркованы у стен, но никто не заботится о том, чтобы собрать денег и построить в подъезде лифт достаточного размера, чтобы эти коляски можно было поднять наверх. Как и граффити на наружной стене дома, существующий лифт наглядно демонстрирует российское отношение к любой коллективной инициативе. Зато двери в квартиры по виду скорее похожи на банковские сейфы. Прорезанные гигантскими трещинами