Дверь слегка царапнули снаружи. Александр отпер несколько замков и впустил Пса внутрь небольшой комнатки. Роскоши он себе не позволял, поэтому заселился в самую простую гостиницу с небольшим номером, потрепанной мебелью и даже без телевизора. Ему не было нужно это не самое полезное человеческое изобретение.
– Все получилось, как надо? – спросил он Пса, почесав ему за ухом. Мысленная беседа не требовала от него напряжения. Достаточно было заставить мозг сгенерировать фразу, выбрать адресата и не более. Это было даже проще, чем общаться звуками.
– Да, – Пес поднял лапу, испачканную в крови. – Оба человека мертвы. Но там были другие люди, еще двое мужчин. – Он опустил хвост, словно это была его вина.
– Стоило ожидать, – Филимонов поджал губы. – Но ты не виноват. Это мой просчет. У нас всегда найдутся противники, которые готовы отстоять свое право погибнуть ради бессмысленного прогресса.
Пес старался понять все, что говорит его хозяин, но удавалось это с трудом.
– Я понимаю, это все сложно. Люди думают, что они – хозяева планеты. Что они всегда здесь жили и потому имеют право разрушать все вокруг себя. И они ошибаются. Они не первые, кто появился в этом мире. – Пес лег на ковер возле кровати. Он любил слушать истории о прошлом. – Хочешь послушать, да? – Филимонов улыбнулся. – Эту историю мне рассказывал мой отец, а ему – его и так далее. Случилось это задолго до того момента, как заканчивается официальная история, а ты помнишь, что дальше, чем на десять тысяч лет назад никто не в состоянии заглянуть. А на самом деле она гораздо шире и глубже, чем люди могут себе представить. Все пещеры с кроманьонцами, неандертальцами, все окаменелости человека – это лишь этап упадка. Упадка для людей, разумеется. Для нас это была возможность мирно существовать с ними после столетий борьбы. Ведь они были дальним и развитым народом, – Филимонов подошел к окну и махнул рукой в сторону неба. – Прилететь издалека сюда, заселиться. Вероятно, свой дом они уже уничтожили. И теперь занимаются тем, что уничтожают наш. – Пес уныло опустил морду на ковер и вздохнул.
– Ну-ну, хоть сейчас нас и стало меньше, тех, кто жил на планете до людей, но мы не сдаемся. И не сдадимся. Мы пытаемся повлиять мирно, но сейчас… – Филимонов опустился на кровать. – Сейчас шансы на то, что мы мирно заставим миллиарды людей отказаться от уничтожения планеты ради собственного комфорта, крайне малы. Кто-то из наших в других странах пытается пробраться в правительство, но не везде успешно. И это пока слишком малое влияние.
– А почему нельзя, как раньше? Устроить войну, чтобы они сами себя истребляли?
Филимонов улыбнулся.
– Я всегда знал, что ты хороший слушатель. Но нет, мы не можем так больше поступать. Слишком неравномерны страдания. Люди называют это Великой Войной, но их погибло не более трех процентов – а для