Однако розовые рассветные лучи скользнули по ее телу, не причинив ей вреда. Немного погодя Амен-Оту осмелилась выглянуть в окно и увидела, что солнце скрылось в облаках: собирался дождь. В Та-Кемет небо почти всегда было ясным, и такой милости она не ожидала.
«Должно быть, солнце для меня губительно, лишь когда сияет в полную силу», – догадалась Амен-Оту. И еще ей нельзя зажигать эти ослепительные волшебные светильники. Если так, она, пожалуй, сможет здесь существовать… но вот только вернется ли к ней жизнь окончательно, или она обречена оставаться полумертвой?
Но мертвым не нужна еда; а Амен-Оту, проснувшись, ощутила лютый голод. Придет ли к ней кто-нибудь, в конце концов?..
В дверь постучались – но это оказался не слуга, а какой-то седой старик. Это был богатый господин, Амен-Оту сразу поняла; и он сел напротив нее на стул, как равный. Однако с нею новый гость заговорил так же почтительно, как давешний раб, которого она сперва напугала своим обличьем, а потом заставила все забыть.
Она по-прежнему не понимала ни слова, однако ей был ясен смысл обращенных к ней сочувственных речей. Старик спрашивал ее, здорова ли она и почему не выходила к общему столу! Возможно, перед нею родственник или друг ее мертвого мужа?..
Глядя на этого человека, Амен-Оту приложила ладонь к губам, потом к сердцу; и печально покачала головой. И этого оказалось достаточно – старик понял, что она лишилась памяти и речи; и даже не слишком удивился этому. Он вскочил со стула и быстро вышел; и вскоре вернулся вместе с другим прислужником, который притащил поднос с едой!
Это было мясо, приготовленное разными способами, белый хлеб и какие-то фрукты в сладком сиропе. При виде человеческой пищи Амен-Оту забыла обо всем. Она принялась жадно запихивать мясо в рот, вначале глотала кусками, почти не жуя; и только потом стала прожевывать, бесконечно наслаждаясь вкусом. Вдруг жрица увидела, как на нее смотрят двое мужчин в комнате, – слуга глядел, как она ест, с отвращением и ужасом, а старый господин с жалостью. Неужели тут принято принимать пищу как-то иначе?..
Старик взял с подноса серебряный нож и еще один забавный предмет, которого она раньше не заметила, вроде маленьких вил, и подал ей. Она стала неловко подцеплять этими вилами мясо и резать ножом, а потом принялась за фрукты, пока не опустошила тарелки.
Но жрица все еще была голодна. Она бы охотно съела еще столько же, но не решалась просить больше. И внезапно задумалась – если она теперь ест, нужно ли ей опорожняться? Есть ли у ее нового тела низменные потребности, и как эти люди будущего справляют нужду?..
Но это она узнает позже. Куда важнее сейчас было выяснить, кто она сама такая, – вернее, за кого ей придется себя выдавать!
Амен-Оту посмотрела на доброго старика, который остался с ней; она приложила ладонь к сердцу, а потом протянула руку к его губам. И этот господин