Девы звонко засмеялись довольные шуткой своей предводительницы. Молодцы кисло скривились, изображая отвратительные улыбки. Затем Золотце молча подвела коня к рыжему балагуру и сделала то, отчего в ступор впали абсолютно все без исключения. Похоже даже те охранники, что караулили переправу и издали наблюдавшие за странной компанией.
Она вдруг ухватилась за шею Кайсая и впилась сладким поцелуем в губы воина. Затем отстранилась, оправила задравшуюся золотую бронь, и вальяжно проговорила довольная собой:
– Извини, но я привыкла последнее слово в разборках всегда оставлять за собой, Кайсай.
И тут же пронзительно взвизгнув «Я-ху-ю», стелясь стрелой к траве, поскакала вдоль реки. Её замешкавшееся на мгновение сопровождение, взвизгнули то же самое и понеслись следом весело повизгивая. Кайсай с Куликом остались стоять каменными статуями.
– Она меня отравила, – тихо, вполголоса выдавил из себя бердник, еле шевеля всё ещё ощущаемыми поцелуй губами.
– Как отравила? – взвизгнул перепуганный Кулик, и ничего не понимая кинулся к товарищу на помощь.
– Полностью. Жизнь отравила, голову. Сердце вообще разбила вдребезги, – продолжил сконфуженный Кайсай и повернувшись к своему попутчику, неожиданно для белобрысого спросил, – что это было, как ты думаешь?
– Ну, я не знаю, – стушевался Кулик, но тут же внёс своё предположение, – может влюбилась?
– Я тебя умоляю Кулик, – вальяжно перебил его рыжий тоном бывалого, – эта, может влюбиться только в саму себя и ни в кого больше.
– А что же тогда? – удивился молоденький берсерк.
– Да хрен её знает? – подытожил разговор Кайсай, встряхивая головой, – она то вряд ли, а вот я, похоже, окончательно пропал. И ведь как точно ударила, золотоволосая дрянь …
Глава шестая. На безрыбье и рак – рыба, но на без рачье рыба не прокатывает.
Ордынский сход ещё издали напоминал огромный муравейник, беспрерывно кишащий в хаотичном движении, гудящий словно пчелиный улей и при этом дымящий в небо струйками костров. Кибитки с телегами, разномастные шатры и убогие шалаши самого разнообразного вида, а между ними толпами люди, оккупировавшие большой холм. И всюду кони: внутри, снаружи. В степи меж муравейником и рекой паслись огромные табуны. Кони казалось ходили везде.
Солнце уже садилось за горизонт, когда новобранцы добрались до края огромного стойбища. Было ещё светло, но Кайсай не поддержал желание белобрысого, во что бы то ни стало сразу броситься на поиски и непременно именно сегодня свидеться с атаманом той орды, куда направлял свои стопы молодой берсерк. Расспросы ближних пристанищ, как и ожидалось результатом не порадовали. Никто такой орды не знал, о таком атамане не слыхивал и представления не имел в какую сторону их послать, поэтому все посылали примерно в одно и то же место.
Обижаться, собачиться и сцепляться с бывалыми и к тому ж не в меру пьяными здоровяками, оба молодых новобранца посчитали деянием нецелесообразным.