– Только не говори мне, что уже несколько лет не ела мороженого, – предупредил Дауни, расправившись с большей частью своего лакомства.
– А что будет, если скажу?
– Я разочаруюсь в тебе, рыжик.
– Да почему… Ладно, неважно. На самом деле раньше, то есть довольно-таки давно, отец привозил нам вкуснятину каждые выходные – будь то фруктовый лед или шоколадные конфеты, – начала Робертсон и захрустела вафлей. – Мы с Хлоэй этого не ценили, а относились больше как к должному. Поэтому подарки скоро прекратились.
– Хлоя… Она твоя сестра, да? – уточнил Джек, почему-то поднимая голову к небу и бормоча себе под нос имена. – Ты хочешь сказать, Хлоя Робертсон?!
Так вот, откуда она знает твой адрес… Неплохо они подготовились, да? Теперь под твоим боком вечно будет вертеться ее информатор.
– Да. Я думала, ты знаешь. Она же вроде учится вместе с тобой.
– Ты на нее непохожа, – после некоторого неловкого молчания произнес Джек, откашливаясь и сжимая в ладони с десяток крошек от съеденного рожка. – Не знаю, как такое бывает, вы же вроде сестры, но… Просто поверь, что вы очень разные. Никогда бы не подумал…
Парень улыбнулся собственным мыслям, еще не понимая, были они озвучены или до сих пор мирно покоятся в его голове. «Значит, Рэйчел Робертсон… Неплохо звучит».
Девочка вдруг подскочила на месте и начала шарить рукой в кармане джинсовой куртки. Спустя минуту напряженных поисков она выудила оттуда что-то маленькое, по цвету напоминающее камень, и протянула изумленному брюнету.
– Я пыталась отдать ее еще утром, но ты меня очаровал своей любезностью, поэтому держи.
Медная подковка, подаренная Дауни его отцом еще в детстве, аккуратно легла в раскрытую юношескую ладонь.
– Я… потерял ее? – неверяще спросил Джек то ли у спутницы, то ли у самого себя, боясь прикоснуться к вещице.
– Еще тогда, в школе, но я не знала, твое это…
Но брюнет уже ничего не слышал. Слова быстрым потоком проносились мимо ушей, а в голове снова кто-то случайно включил проектор. Черно-белые картинки мгновенно превратились в целостный фильм, и теперь перед глазами был не парк и аллеи с опавшими листьями, а далекое-далекое всеми забытое воскресенье. Солнце тогда еще не грело,
но весенняя оттепель лучше всякой жары поднимала серое настроение, придавая ему радужных красок. В небольшом доме Дауни готовился праздничный обед; с минуты на минуту должен вернуться из длительного отъезда глава семьи. Шарлотта нарядилась в свое любимое, и потому свято оберегаемое от пыли, но редко сидящее на самой женщине, белое платье до колена, с завязанным на боку в виде банта шелковом поясом. Сам же Джек наряжаться не хотел, но, видимо, мамина ласка и пару теплых слов сделали свое дело – выглаженная и отутюженная рубашка и клетчатые штанишки делали мальчика похожим на насупившуюся куклу.
Только-только