На соседней кровати лежит, уставившись в потолок, парень с золотистыми волосами. Лежит и похихикивает, не обращая ни на кого внимания. Быть может, именно ему посчастливилось восстановить память целиком, и он сейчас радостно вспоминает наши успешные операции.
А на кровати в самом углу отсека из-под одеяла затравленно выглядывает бедолага, которому анабиоз был явно противопоказан. Либо случилась какая-то неприятность во время задания. На его неестественно крупную голову, пристыкованную к туловищу посредством очень короткой шеи, натянута лыжная шапочка. Он трясёт в руках портативный радиоприёмник, то и дело поднося его к уху и напряжённо прислушиваясь. В попытках восстановить резервный канал связи совсем отчаялся – подносит приёмник к губам и с силой дует в него, словно стараясь выдуть злосчастную соринку, перемкнувшую контакты.
Капрал хмыкнул, хлопнул себя по коленям и встал.
– Не будем тянуть резину. Кто-нибудь помнит во всех деталях цель нашей миссии? Где мы находимся? Кто мы такие? – Он оглядел людей на кроватях.
– Вопросов слишком много! – в отчаянии воскликнул парень в очках после некоторой паузы. – И они чересчур глобальные!
– Хорошо, тогда по порядку, – Зенит поморщился, смекнув, что лёгкого пути не предвидится. – Цель нашей миссии?
– Айн-цвай-драй – таблетки принимай! – отозвался золотоволосый весельчак. – Они для здоровья полезны. И для бодрости духа.
– Нести людям добро. В этом наша цель. Правда, Виталик? – Суровый хозяин крокодильчика наклонился к своей обувной коробке и нежно потрепал её за картонное ушко.
В моменты, когда он обращался к питомцу, его твёрдый голос вдруг срывался на совершенно непотребное сюсюканье.
– Лично моя цель – выбраться из этой чёртовой психушки, – заявил мрачный блондин.
– У нашей миссии есть цель – это главное, – подытожил очкарик.
– У кого ещё есть версии? – Капрал внимательно оглядывал тех, кто промолчал.
– Вон того длинного не спрашивай. – Обладатель золотистой шевелюры показал пальцем на двухметрового. – Бакровский у нас – дерево.
Хохот весельчака подхватили все, за исключением Зенита и мрачного блондина.
– Не дерево, а разумное растение, – возразил Бакровский. – Но говорить с вами всё равно не стану.
– Потому что ты тупой, – зло проговорил блондин и повернулся в сторону бедолаги в шапочке. – А у тебя, придурок, есть идеи?
У торчащей из-под одеяла головы выпучились глаза, словно от натуги, лицо побагровело, и в тишине раздался тихий дребезжащий голос:
– Мы должны бороться за свободу! И выгнать сверчков! – беднягу в шапочке было едва слышно, а вдобавок он ещё и словно проглатывал окончания слов.
Несколько