– Сменила бы ты музыку на что-нибудь поспокойнее, проблем меньше бы было, – посоветовала Светка.
– А я проблем не боюсь, мне без них скучно, – рассеянно ответила Ольга, откидывая серебристую панель и прижимая телефон к уху. Костик в который раз был благополучно забыт… на время… – Дубровская-младшая на связи, – привычно отрапортовала Ольга.
– Ты почему мне не перезвонила? У тебя же определитель есть! – возбужденно затараторила Туся.
– Я звонила, у тебя все время занято, – напряженным голосом отозвалась Ольга.
– Ну уж все время? Не преувеличивай! Хотя… ладно, не важно. Нужно срочно встретиться.
– Я за, – коротко ответила она и покосилась на Светку.
Та тактично делала вид, что ее не интересует, кто это звонит.
– Ты что там, не одна? Со Светкой, что ли? – догадалась Туся.
– Ясен перец!
– Тогда ты мне сама перезвони как только сможешь. У меня потрясные новости. Только обязательно перезвони. А то у меня язык чешется!
– Договорились. – Ольга отключила связь. – Это моя кузина, – соврала она. – В гости приглашает.
– А-а, понятно.
– А ты что вечером собираешься делать?
– Уроки, что же еще, – равнодушно ответила Светка.
Ольга взглянула на ее невозмутимое лицо спящей красавицы и решила, что правильно соврала. Неизвестно еще, какие там новости у Туси. О братце своем она явно вчера что-то недоговаривала. Так и сказала: «Есть у меня на его счет кое-какие подозрения, но сначала я сама должна в них убедиться».
3
Света Красовская в последнее время редко меняла решения. Вот сказала Ольге, что будет сидеть за уроками, и сидит. Уже целый час. Даже с родителями в кино не пошла, как они ее ни уговаривали. А все потому, что теперь это была другая Света Красовская. Нет, внешне она не изменилась, ну разве что немножко похудела, взгляд стал менее беззаботным. А так из зеркала на нее смотрела все та же миловидная шестнадцатилетняя девушка с карими глазами, вздернутым носиком, большим выразительным ртом. У нее была все та же прическа – каре с пышной челкой и высветленными прядками, те же ноги, руки, улыбка… И все же это была не она. В ней прежней что-то сломалось в тот миг, когда она увидела Марка и Говердовскую в полутемном зале среди ревущей от восторга толпы. Казалось, только что она была частью этого веселья, и вдруг сердце ее остановилось и ухнуло в пропасть. Это было похоже на внезапную смерть. Но Света неожиданно выжила и как будто оказалась за стеклом по другую сторону от всех остальных. И вот что удивительно! Очутившись в зазеркалье, она ничего не хотела менять.
Каждое утро она вставала, чистила зубы, завтракала вместе с родителями, шла в лицей и делала еще множество полезных и не очень полезных вещей, но вовсе не потому, что ей этого очень хотелось, а потому, что так было нужно. Нужно было смеяться, когда рассказывали что-то смешное, и она смеялась.