И вот однажды приснился Милене необычный сон.
Сидит она на веранде красивого дома и смотрит на дивный сад вокруг. Пошла она прогуляться по саду и вдруг слышит райское пение, вроде птица поет, но пение такое чарующее с переливами. Огляделась Милена вокруг, прислушалась, откуда же доносятся такие звуки, и увидела, что розы на клумбе как-то по-особому ярким цветом переливаются, а одна роза как огнем горит. Присмотрелась девушка, а на цветке сидит маленькая птаха, с чудным синим опереньем, и поет чисто соловей. Только хотела Милена приблизиться к птичке и взять ее в руки, она вспорхнула и перелетела на другой цветок, но не улетела, а песнь ее закончилась.
А вокруг шушуканье стоит, не понятно откуда: – Не подходи, не трогай, ты такая же, ты тоже заманишь и обманешь.
Ничего не понимала Милена, только протягивала руку с зернышками птице. Это был Соловушка, Варакушкой еще кличут его.
– Что ж ты прекратил петь Соловушка, я тебя только покормить хотела да водицей напоить.
И услышала Милена голос из глубины, как будто эхо в ее голове звучало: – Сколько бы ты меня не ловила и не заманивала, у тебя ничего не получится!
– Да ведь я не пытаюсь поймать тебя, я только корм тебе хотела дать.
– А ты только этим и занимаешься, что заманиваешь и ловишь меня, все хочешь Птицу Удачу за хвост поймать, то через интернет меня ищешь, то через работу свою.
Я не простая птица Соловей – меня вы люди Изобилием зовете, и стремитесь изо всех сил обладать мною, да не всем я даюсь в руки!
– А ведь ты прав, я все время стремилась к тебе, а ты всегда ускользал от меня, может я обидела тебя чем-то, и почему я такая же, тебя уже кто-то пытался захватить, обидел кто-то?
А голос из глубины продолжал звучать в ее голове: – Когда-то давно я был доверчивым и добродушным. Далекие предки в твоем роду, когда я прилетал в их селенье, попросили меня петь им песни заливистые, что, мол, они делают их счастливыми, а потом заманили меня яствами, да питьем, поймали и посадили в клетку, и хотели наслаждаться пением моим, чтобы пел я по их желанию да велению. И не видел больше я Зореньки ясной и Неба голубого, только сидел в их доме в заточении. Но однажды мне удалось улететь от них. Чудом я вырвался на свободу, плохо закрыли замочек в клетке, бился я своими крылышками, дверца открылась,