Смола растаяв полностью исчезла,
Но видно краску, только по краям,
Хоть обращались с нею может нежно,
Зато сейчас всё катится к чертям!
Служила людям верой или правдой,
С волной боролась и не шла ко дну,
До берега доплыть считала надо,
Но старую оставили одну!
На солнцепёке, под покровом неба,
Где ночь коварна холодом своим,
Где каждый миг позорного ночлега,
Для древесины был неумолим.
Бока её от времени опали,
Торчат как рёбра, доски с разных мест,
А паклю птицы видно растаскали,
Зато ей светит часто Южный крест!*
Ей было четырнадцать
Как больно мне любимый мой!
Терпеть с тобой разлуку,
Твой образ вечно предо мной,
Но дарит только муку.
Твоё лишь имя на губах,
Букет воспоминаний,
Как слёзы жалости в глазах,
Со стонами терзаний.
Как трудно мне любимый мой!
Ночами оставаться,
Ведь этой сказочной порой,
Так тянет целоваться.
Теперь что ждёт там впереди,
Давно лишилось смысла,
Где грань что можно перейти,
И дней не спутать числа?
Как страшно мне любимый мой!
Желать со смертью встречи,
На небесах найду покой,
Он там наверно вечен!?
Такая
Таких не раз я соблазнял,
Невинно пахнущих ликёром,
Их плоть манящую лобзал,
Не прибегая к уговорам.
«Какие формы.» – говорил,
– «Зачем вы прячете такие?»
– И не у всех хватало сил,
Скрывать желания шальные!
Когда была она со мной,
Цветы мы мирно собирали,
Видать я был очередной,
Раз было ей не до морали.
И вещи те, что для меня,
В порыве страсти учудила,
Я принимал её любя,
О как всё это было мило!
Но я запомнил на всегда,
Как горько та потом рыдала,
А тот букет что собрала,
Так и лежал посредь вокзала.
Пост луны у земного порога
Пост луны у земного порога,
Я готов заменить не с проста,
Чтобы сна не касалась тревога,
А была лишь любви теплота.
Разгореться огнём беззаветно,
За решёткой каминной печи,
Попытаюсь как жаркое лето,
Теплотой согревая в ночи.
Отнесу сам дневную усталость,
За границу житейских забот,
Чтобы благо незримо осталось,
И сиял чистотой небосвод.
Усмирю все тревоги на свете,
Где на карту поставлена честь,
Сохраню твой покой на рассвете,
Как благая предстану я весть.
Наполняться святым стану духом,
Ничего никогда не тая,
Пронесусь мелодичным я звуком,
Лишь бы