– Ой! – вскрикнула девочка, отскочив. Брызги полетели в разные стороны, заляпав грязными каплями голубую блузку. Принявшись оттирать пятна, Хелена оправдывалась:
– Что это такое? Это точно не я! Говорю вам – не я!
Подошедший учитель с сожалением осмотрел испорченную работу. Он сложил руки на груди и, склонив голову, рассматривал рисунок.
– Ваша болтовня начинает портить вам жизнь, Хелена! Роза была замечательной, дышала. Я бы даже рассмотрел возможность оформить её в раму. Теперь же работа безнадежно испорчена. Ваша мама, Хелена, исправно оплачивает уроки, а вы всё время болтаете без умолку, мешая остальным! Почему?
Хелена сконфуженно молчала и совсем забыла, что хотела сказать Даниэле о книгах. От гомона и возни проснулась писарь и выглянула из-за шторы: «Ты молодец, отличная работа!» Лимба-надсмотрщик развела руками, внимательно прислушиваясь к мыслям Хелены. Они сплошь состояли из щенячьих имен, красок, пятен на блузке и желания скорейшего окончания урока. С чувством выполненного долга лимба снова заняла место за подрамником Хелены.
Прошла неделя. В один из дней папа Даниэлы за обедом заметил мечтательный взгляд дочери. Окликнул её:
– Даниэла! Ты котлету ешь или продолжаешь мечтать? В конце концов, я куплю тебе тетрадь для за…
Закончить предложение он не успел – подавился кусочком хлеба, закашлялся. Даниэла разволновалась, похлопала его по спине, принесла тёплой воды. А придя в себя, папа и вовсе забыл, что хотел сказать.
Ещё через неделю мама как-то готовила гороховый суп и завела разговор с дочкой о книгах, об известных писателях, о прочитанных в последнее время произведениях.
– Даниэла, кого из современных авторов вы читаете сейчас в школе?
Как разволновались лимбы! Они тут же включили конфорку на полную мощь – суп моментально закипел и убежал на плиту. Зашипело всё, закоптило! Мама с Даниэлой сразу забыли, о чём беседовали, и бросились убирать. Распахнули настежь окна, чтобы проветрить квартиру от гари. Но больше всех лимб волновал мальчик – друг Даниэлы.
Питер давно хотел посоветовать подруге стать писателем – он с удовольствием слушал её бесподобные, ни на что не похожие истории, которые она рассказывала только ему. Он относился к этому как к безобидному увлечению Даниэлы, считая её хорошим рассказчиком. Только вот история с Томасом смущала его – синяки и царапины на её лице не давали покоя, тревожили. После их недавнего похода на школьный двор его спортивные часы оказались вдребезги разбиты. Даже ремонту не подлежали! Часовой мастер заподозрил, что Питер уронил их с моста и просто не признаётся. Отец задал ему хорошую трёпку, крича: «Как? Как