– Лучше, когда ты рядом с ним думаешь обо мне, а не наоборот.
– Мне больше нравится быть рядом с тобой и думать о тебе.
– Так когда твоя сочная попка появится на «Майл-Энд»?
Видимо, это весьма типично – потратить уйму времени на обсуждение того, как это должно быть, и лишь в самом конце наконец перейти к деталям того, как это сделать. Ирина было приятно чувствовать себя особенной.
В метро на нее оборачивались и мужчины и женщины. Дело было не только в короткой джинсовой юбке и откровенной желтой футболке, а в ней самой. Возможно, попутчики не нашли определение ее виду как таковому, но все же оценили.
Люди часто рожают детей, женятся или образуют пары, но редко выглядят так, как Ирина. Женственная притягательность стала редкостью. Вы никогда не увидите это на рекламных плакатах в вагоне, заметите лишь вызывающую грудь с рекламы отдыха на островах и сногсшибательную белозубую улыбку, обещанную зубной пастой. Эти картинки заставляют пассажиров мучиться от отсутствия и от желания иметь.
Это была не та поездка, на которую надеялась Ирина Макговерн. Однако, приняв решение не расстегивать молнию юбки, она была честна с самой собой. Она села в поезд с сомнительными целями.
Без предварительного объявления по громкой связи поезд остановился в тоннеле. Подобные остановки на пятнадцать минут были настолько привычными для пассажиров Северной ветки – самой ужасной из всех, – что пассажиры даже не удосужились поднять глаза и оторваться от «Дейли мейл». В связи с «чудачествами» метрополитена постоянные пользователи, вероятно, уже прошли стадии ужаса, отчаяния, нетерпения и развили в себе выдержанность дзен-буддистов. Можно ли определить смиренность пассажиров иным другим словом, кроме мудрости.
Ирине представилась возможность взять паузу. Сначала Рэмси, а потом и внезапная остановка твердили: «Ты должна остановиться».
Мыслями она ускользнула в прошлое, в то время, когда несколько лет назад у них с Лоренсом появилась традиция перед ужином сидеть на диване и жевать попкорн, молча просматривая новости по Четвертому каналу. После переезда на нынешнюю квартиру традиция еще не успела возобновиться.
– Очевидно, что гарантий нет никаких, – пробормотала она, выбирая самые раскрывшиеся ядра. – Я о нас. Как много пар живут прекрасно, а потом – бам, и все кончено. Если это случится и с нами? Вдруг я потеряю веру в проект в целом? Нельзя сказать с уверенностью, что мы справимся. Но если у нас не получится, значит, ни у кого не получается. Или у меня не получится, какая разница.
– Да, – согласился Лоренс, подхватывая нелопнувшее зернышко, хотя она предупреждала, что оно может повредить мост во рту. – Я знаю людей, которые через пару лет опять готовы к новым свершениям, но это не для меня. Расстались? Я бы отказался от повторной попытки.
Жестокое для обеих сторон суждение. Лоренс всегда был для Ирины феноменом. Он умный, красивый и немного странный; они отлично подходят друг другу.
В прошлом они преодолели немало