Он повернулся и пошёл вниз. По сыпавшимся сверху камешкам, он понял, что остальные последовали за ним. Добравшись до небольшой поляны на склоне, он оглянулся. Все были здесь. Все…кроме Эл-Орты.
–Она наверх полезла, – угрюмо объяснили остальные. – Ничего не сказала, а просто повернулась и полезла.
Ал-Тол стиснул зубы. Он был самым старшим из присутствующих, а значит, отвечал за всех. Так учили родичи, так гласил устой племени.
–Ал-Кин, – хрипло сказал он своему двоюродному брату. – Отведёшь всех вниз, к домам. Будете играть, бегать, чтоб всё, как всегда. Если же мы засветло не вернёмся, скажешь взрослым! При всех!
Ал-Кин угрюмо кивнул. Последние слова брата означали, что он не прослывёт ябедником, так как скажет всё в открытую.
–Пошли, – проговорил он и ступил на начинающуюся здесь тропу. Остальные поплелись за ним, проходя мимо Ал-Тола, который уже смотрел вверх, туда, куда так стремилась безмозглая девчонка.
Лез он довольно долго. Порой казалось, что пути нет, рука не находила трещин и впадин, ноги дрожали от напряжения, но Ал-Тол упрямо карабкался вверх, шепча про себя: – «Если эта дура прошла, я тоже пройду!» Порой его охватывал страх. Но не за себя. Он просто боялся увидеть за очередным камнем исковерканное, изломанное падением тело. Как он тогда посмотрит в глаза родичам Эл-Орты? Как посмотрит в глаза отцу? Он должен был ещё там, в селении отговорить упрямицу, наорать, дать тумака, в конце концов! Он – старший и она должна была послушаться! Как же он сразу не сообразил?! Если бы не это её обидное: «Зашуги!» Поддался, повёлся как беззубый малец!
Наконец, за очередным каменным выступом он увидел расщелину. Она вела прямиком на вершину. Идти стало легче, и вскоре его глазам открылась каменная площадка. Это была вершина Нирты. Там, на большом камне сидела Эл-Орта. Её волосы и лёгкую длинную рубаху вовсю трепетал ветер, господствующий здесь. Он сильно задул и в лицо Ал-Тола, но тот упрямо наклонил голову и прошёл вперёд.
Девчонка молча повернула к нему голову. Она не выглядела удивлённой или испуганной, словно была уверена в том, что он, Ал-Тол, не бросит её. И прежде чем он успел что-то сказать, она неожиданно провела рукой. Эл-Орта словно приглашала его полюбоваться тем, что она уже увидела и чем никак не могла насладиться. Не удержавшись Ал-Тол посмотрел туда, куда указывала рука девочки.
Безбрежная Синь действительно была безбрежной. Она раскинула свои волны во все стороны, посверкивая ими в лучах уже клонящегося к закату светила. И вся эта ширь вдруг съёжилась, уменьшилась и потекла одной синей каплей прямо в сердце Ал-Тола. Он даже задохнулся, почувствовав на губах её солоноватый вкус и тут же, в этот момент понял, что море – это его жизнь. Он понял, что никогда больше не сможет без этой силы, без этой волнующейся мощи, которую вливала в него Безбрежная Синь. На глазах подростка выступили слёзы и, боясь, что Эл-Орта увидит его слабость,