Был, насколько я помню, июль. Я сидела у себя в комнате, так как к маме в тот день пришло много гостей и я не хотела им мешать. Но в какой – то момент дверь открылась и в комнату вошла мама.
– Ты должна продемонстрировать свои таланты гостям – сказала она – Приходи к нам и спой, прошу тебя. Но – не преминула прибавить она – никаких фокусов.
«Мне надоело заниматься любимым делом так, чтобы этого никто не видел. Я хочу показать всем, чему я научилась» – подумала я, как только моя мать покинула комнату – «Будь что будет, но я должна это сделать, несмотря на все запреты».
И я решительно стянула с себя бывшее на мне тогда белое платье и надела специально купленный для такого случая смокинг со шляпой – котелком. В таком виде я поднялась на сцену и, как только я произвела первые манипуляции, присутствующие, до этого несколько секунд сидевшие тихо, вероятно удивившись, что вместо ожидаемой красавицы дочери, обещанной хозяйкой, они видят паренька, показывающего фокусы, стали громко выражать свое неудовольствие. Молнией на сцену выскочила моя мать и, очень больно вцепившись пальцами в мою руку, силой «уволокла» меня в мою комнату.
– Что ты наделала?! – произнесла мама, когда мы остались одни – Ты понимаешь, что теперь я буду вынуждена восстанавливать честь нашей семьи?
И через сутки я уже мчалась в грязной повозке в школу – интернат. Я чувствовала себя очень униженной и знала, что в школе меня ждет только тюремное заключение и учителя – охранники, тогда как по мере того, как мы проезжали все новые и новые места я все полнее и полнее ощущала весь простор и свободу жизни. И тогда я решила, что больше не смогу перенести заточения, как в собственном доме, так и в стенах школы. Лучше, подумала я, быть небогатой, но свободной, чем иметь все блага мира, и жить в золотой клетке. И я спрыгнула с повозки на всем ходу и, оглядевшись, увидела, что нахожусь на окраине какого – то города, смело пошла в него.
Первой моей проблемой было добыть более подходящую одежду, так как мое платье, несмотря на ветхий и невзрачный вид, все еще сохраняло признаки богатого убранства. И тогда я смело разорвала платье почти в лохмотья и наудачу подошла к первому попавшемуся дому и постучала. На крыльцо вышел мальчик лет 12 и, глядя на меня, спросил, что мне нужно. Я не хотела ничего, кроме какого – нибудь платья, о чем и попросила его. Он ушел в дом и долго не возвращался, а вернувшись, сказал, что у них остались только его старые вещи, на которые я с радостью согласилась. И, надев все это, я со спокойной душой направилась дальше.
Теперь я должна была найти себе пропитание. Мне не нравилась идея стать уличной попрошайкой и то, что мне оставалось – найти работу. Целый день я бродила по улицам, стучась во все двери, но никому не требовались работники. Наконец, усталая и потерявшая всякую надежду, я опустилась на какую – то низкую скамеечку и сама не заметила как заснула. Не знаю, сколько я спала, прежде чем увидела