– А меня Ринат. И мне очень приятно с Вами познакомиться. Вы давно в «Силикате»?
– Да нет. Пришла по объявлению. Работаю с месяц, наверное. Посадили меня разбираться с бухгалтерией.
– И как? – спрашивает Ринат. – Успешно?
– Довольно-таки.
– Это было несколько неожиданно, знаете ли, Вика, увидеть Вас здесь. Мы ведь такие недалекие люди и тут Вы. Прекрасная. Может, перейдем на «ты»? – а про недалёкость он правильно сказал. Вон уже и «тыкать» мне хочет. Красавец.
– Конечно. – говорю я.
– А я вот мастером на заводе был у них. За порядком, так сказать, следил. Знаете… Знаешь работа какая? С тем поговорить надо, за этим проследи, указание дай. Бегай туда-сюда, проверяй…
Какой же из тебя мастер? Так, курьер. Интересно послушать, что он дальше заливать мне будет. Всё по строй схеме?
– И вот жил я жил, но знаешь, никого красивее тебя никогда не видел.
Я поднимаю на него глаза. Ага, вот куда ты смотришь. Всё льстишь мне. Сдаюсь, сдаюсь.
– Спасибо. Никто никогда не говорил мне таких слов.
Он просиял. Идет дальше.
– Знаешь, ещё немного поработаю и свою фирму открою. Деньги в оборот пойдут. В Москве компанию открою, назову её твоим именем…
А вот это уже интересно.
– Машину купил, теперь осталось только помещение найти. Вот только что название, как видишь, придумал…
– А какая машина у тебя? – перебиваю я.
– Да… «Ламбарджини». – отмахивается он. – Ничего особенного.
«Ничего особенного» – говоришь. Тааак.
– Скажи-ка, Вика, работать-то будешь у меня?
– Как откроешь – позвони.
Разговор должен правильно заканчиваться. Где этот чертов профессор? Возникла пауза. Пауза, которая могла тянуться вечно. Пауза, которую так хочется заполнить жизнью, но слова становятся искусственными. Беру инициативу в свои руки.
– А кем ты работал до «Силиката»? – забыла, как его зовут. Из головы вылетело. А спрашивать стыдно.
– Ооо, да я бизнесмен. С менеджера начинал, потом помощником руководителя стал. И, как видишь, свою фирму открывать собираюсь. С самых низов начинал, поднялся, – говорит он. – А у тебя красивые ногти. Можно Вашу ручку?
Смотрит, разглядывает. Приклеила ведь их вчера. На, смотри, не забудь сказать, что они настоящие, и такие живые, великолепные. А рубашка-то у него ничего – дорогая на вид. Да и обувь тоже. Если бы кроссовки одел, не стала бы с ним даже разговаривать. А так пока неплохо. Да и тело у него ничего себе. Курортный роман не повредил бы. Совсем бы даже не повредил.
И тут дверь открылась, и зашел Тобиас Эрфарунгсманн.
– Здравствуйте, уважаемые дамы и господа, – произнес он, ставя на стол свой портфель. – Очень рад видеть вас в добром здравии. Сегодня моя задача рассказать вам о планах вашей работы за неделю. Прошу вас.
Он хлопнул в ладони. Окно закрылось занавесками, и в зале стало темно. Он хлопнул ещё раз и загорелся какой-то синий нереальный