Милада молча кивнула и с неожиданной силой стиснула подарок в руке. Края монетки больно впились в ладонь.
Она обязательно будет счастлива. Во что бы то ни стало!
Быстро отвернувшись, чтобы кто-нибудь не заметил лишнего на ее лице, Милада нырнула в карету. Впервые она на искренне желала, чтобы у этой странной, порой забавной парочки все сложилось просто замечательно.
Приказали трогать.
Сухо кивнув на прощание, Киро подстегнул лошадь, устремляясь вслед за набирающим скорость экипажем.
– А ты уверен, что сие хорошая мысль? – спросила Арина, прижимаясь к боку супруга. – По-моему, они не поладили.
Его Высочество, царевич Елисей, проказливо усмехнулся.
– О Боги, да я, можно сказать, мечтал увидеть их рядом! Либо они убьют друг друга после нескольких мгновений светской беседы, либо…
– Интриган! И сводник, – подумав, сообщила Арина, пытаясь скрыть улыбку.
– А то ж. Положение обязывает, – от души рассмеялся царевич.
Глава 3. Мы
Является ли каша в голове – пищей для ума?
Киро в пол глаза следил за дорогой, размышляя над планами ближайшего будущего. И были они весьма неоднозначны, спасибо дорогому другу!
С детства представление о том, какой должна быть женщина, складывалось у Киро по рассказам о матери. Она была великолепна, бесстрашна, знатная дама с характером взрывным и безрассудным, красивая настолько, что сам Император пал жертвой ее очарования.
И, как выяснилось уже здесь, в царствиях, далеко не он один. Потребовалось пересечь полмира, чтобы понять: она была такая одна, по обе стороны океана.
Киро уже было отчаялся встретить отражение той, что путеводной звездой пронзала мрак, окутавший его выжженную душу, когда неуемный софийский царевич сперва привел в его жизнь сестер Луговских, а после и ее саму, Миладу.
Впервые повстречавшись с наследницей Островов, Киро был сражен ее не наигранной грацией, ослеплен величественной красотой. Он искренне недоумевал. Как такая девица как она, могла сломя голову бросится на выручку отвергнувшему ее жениху? Загадка, да и только.
А Киро загадки любил.
Он наблюдал за царевной издали, и с каждым разом ему было все сложнее оторвать от нее взгляд. Она была разной. Рассудительная холодность сменялась брызжущим, заразительным весельем, надменность – искренним участием. Царевна была в меру капризна, в меру азартна, вне всякого сомнения, очень умна. Она нравилась ему, порой удивляла, порой смешила, иногда даже заставляла злиться. Ему казалось, один взгляд – и величественная царевна поймет, о чем он думает, что чувствует, чего желает. Сам он себе казался вором, которого в любой момент могут застигнуть за попыткой присвоить то, что ему не принадлежит и никогда принадлежать не будет.
Безжалостный убийца, не останавливающийся ни перед чем, выполняя волю Императора Востока, ценивший чужую жизнь не больше собственной, он был