Во рту у полковника пересохло, в глазах потемнело от посетившей его догадки.
– Сколько эшелонов, сколько вагонов и каких, что грузили?
– Четыре локомотива, соответственно – четыре состава, по сто открытых платформ. Судя по всему, какую-то технику должны были вести. Но я уже утром 24-го уехал и не успел ни с кем на эту тему поболтать. Мы когда утром ту станцию проезжали, там были недавно построенные деревянные погрузочные платформы и всё поле вокруг станции было перепахана гусеницами. Соответственно гусеничную технику в Крым повёз айнзатцляйтер.
– Откуда ж у этого Шпеера столько техники?
– Не могу знать, ге… товарищ полковник. Может трактора какие, они ж вроде как строители в Организации Тодта.
– Вы поразительно информированы, – промолвил Науманн.
Шварцберг не уловил иронии в голосе полковника: – Так наш батальон везде в городе дежурил и патрулировал. И в порту, и на вокзале, и на въездах в город, командование опять же постоянно сопровождаем, ну то есть сопровождали. Тут и не захочешь, и то много чего узнаешь и заметишь.
Ещё больше часа Науманн пытал-расспрашивал оберфельдфебеля о делах-порядках в Мариуполе и мариупольской комендатуре. Иногда полковнику казалось, что у него начинают шевелиться волосы. Главный контрразведчик рейхскомиссариата не был идеалистом, и жил отнюдь не на одно жалование. Иногда получалось при перевозке-сдаче в отделение Рейхсбанка запустить руку в ценности, изъятые у евреев. Вороватые интенданты сами приносили ему конверты с рейхсмарками. Как-то они умудрялись часть заготовленного на Украине для Вермахта и Рейха продовольствия отправлять на чёрный рынок Франции и Голландии. Там с продуктами последнее время в отличии от Рейха было печальненько, а золотишко у народа водилось. Но информация вытащенная из Шварцберга не видящего за мелкими деталями общей картины, после анализа складывалась в сверхнаглую схему хищений, контрабанды и коррупции. И что делать с этой информацией полковник слабо представлял.
Швацберга из-под стражи он освободил. Своей властью оставив оберфельдфебеля в батальоне охраны рейхскомиссариата.
Немного отдышавшись и уложив в голове мысли с помощью нескольких рюмок коньяка и симпатичной шифровальщицы с узла связи, полковник принял решение. Надо налаживать отношения с новым начальником. И в Берлин ушла шифровка на имя нового руководителя Абвера с просьбой об аудиенции.
10 -12 января 1943 год. Египет, г. Каир – Сирия, г. Алеппо- Турецкая Республика, г. Анкара.
Закончились выделенные Геворку выходные, и он утром из гостиницы отправился в офис МИ-6. А там оказывается его уже заждались. В условиях неожиданно изменившейся обстановки в Северной Африке и на Ближнем Востоке, вызванных переходом на сторону Роммеля французских