Пребывая в удрученном состоянии, я полила цветы, и принялась за пыль. Протирая полку, на которой гордо стояли мои книги, меня вдруг осенило: в жилконторе работает одна моя активная читательница, при каждой встрече интересуется когда выйдет новая книга. Я выдвинула ящик стола, там должна была оставаться пара авторских экземпляров, вышедшей месяц назад книги.
– Надеюсь, что она её еще не купила. – вслух сказала я, и схватив сумку, бодренько выскочила из квартиры.
В жилконторе была очередь. В узком, полутемном коридорчике, на жестких, откидывающихся стульях, обтянутых ободраным дермантином, (такие стулья были в нашем сельском клубе во времена моего детства) сидели люди. Вежливо поздоровавшись и узнав «кто крайний», я уселась на неудобный стул, и, от нечего делать, принялась изучать очередь. Она была небольшая, всего-то пять человек, но в маленьком узком коридорчике и этого было достаточно.
Было очень душно, и в воздухе висело плотное облако невыносимо пахнущего парфюма. Разного. Который смешался в маленьком замкнутом пространстве и теперь вонял немилосердно. В этом дивном аромате угадывались удушливо-сладкие нотки духов «Scandal», грязных носков и одеколона «Шипр».
У меня начало покалывать в висках, я невольно поморщилась, и почувствовала на себе чей-то взгляд. Я огляделась. Молодая женщина, источающая аромат дорогих духов, уткнувшись в свой телефон, что-то там строчила без остановки и ей было не до меня. Мужчина лет шестидесяти в носках и сандалиях, видимо это от него шел неповторимый запах нестиранных носков, читал газету. Молодой парень в наушниках закрыв глаза дремал, и пожилая супружеская пара, негромко переругивалась, распространяя вокруг себя запах старости и одеколона.
На меня никто не обращал внимания, и, тем не менее, я кожей ощущала на себе чей-то пристальный взгляд. Я снова, внимательно оглядела собратьев по очереди, зацепилась взглядом за кадку с фикусом в полутемном углу, и… наткнулась на блестящие темные глаза. Они смотрели на меня с пониманием и сочувствием.
– Если лечь на пол, то воняет чуть меньше – сказали глаза, – и в основном носками.
– Тоже мало приятного, – ответила я.
Глаза переместились вверх, и на фоне тёмно-синей стены появились очертания большого темного пса. Он потряс головой, повёл носом, и с печальным вздохом опустился на пол, положив голову на лапы, снова сливаясь с полумраком.
– На мой вкус, носки всё же лучше пахнут. – блеснули из своего угла глаза.
– Возможно, но, боюсь, меня неправильно поймут, если я сейчас лягу на пол.
– Моё дело предложить… – пёс зевнул и закрыл глаза.
В чём-то он, конечно, был прав… чтобы не задохнуться от вони, нужно как-то отвлечься, и я начала думать о том, что же всё-таки произошло в Маргошкиной