Не романтичный жадина. Евгения Ивановна Хамуляк

наружил закономерность появления этого бзика у родителей и уже не обращал внимания. Но на любой праздник, самый пустяковый, восьмое марта ли, день рождения Сталина: за день до празднования по углам, по сусекам заводились вихри вихрючие, и мама с папой, будто изнутри подгоняемые этими вихрями доводили дело до скандала и себя до исступления и почти развода. Где отец выступал за, а мать всегда против. Слушать их было невероятно интересно, многие родственники приходили на праздники к Плотниковым исключительно к десерту, как раз тогда, когда скандал уже находился в кульминации. Но как бы Серега не любил родителей и не воспринимал их причуды, праздники он тоже возненавидел, при чем все и сразу, даже не подозревая, что такая вещь как нелюбовь к праздникам передается по наследству.

      Женившись на Оле, Серега понял, что бич семьи теперь вихрюет по углам его двухкомнатной квартиры, особенно в сезон февраля-марта, декабря-января. Оля очень любила праздники и вообще была натурой романтичной, слыла творческой личностью, хотя работала в школе учителем математики.

      Все начиналось примерно первого сентября, день знаний готовил молодую семью Плотниковых к череде ярких праздничных событий, которые надо было отмечать и радоваться без ума. Но если день народного единства, конституции, взятия Бастилии и прочие не романтические праздники Серега как-то переносил… то Новый год, Рождество, дни рождения являлись для него особо каторжными периодами. Да, именно периодами, потому что в каторгу включался не только день празднования, но и подготовка и похмелье от праздника. Ведь мало было настругать салатов, разодеться, подарить единственно верный подарок под настроение, фигуру, цветовую гамму и моду в тот год, так еще радоваться дней десять-пятнадцать к ряду. А Серега работал архитектором, как назло проекты тоже длили периодами, из процесса которых нельзя было выпадать ни на минуту! Ни на секунду! Но этого Оля не понимала и требовала внимания, романтичного и пристального и очень нежного и ласкового, подкрепленного воспоминаниями совместно проведенных других праздников, желательно с эмоциональными деталями.

      Поэтому предновогоднюю суету Серега как-то сносил и терпел, потому что сходил сума весь мир, это было простительно, страдали друзья, коллеги, родственники, хаотичными стаями в бестолковом отчаянии кружили они по ювелирным, парфюмерным, конфетным и сапожным магазинам. То Серега искренне, от всего сердца не понимал, по какому праву он должен справлять абсолютно вражеский, не отечественный, зложелательный праздник любви европа-американских «коллег», как их называли по телевизору, которые записали Серегу и его односельчан во враги народа своего народа на пятьдесят лет вперед?! При чем открыто по своему телеку так и объявили, что б славяне всех стран знали и, видимо, боялись подвохов.

      Серега был уверен, в 14 февраля скрыта какая-то угроза. Реальная настоящая бомба замедленного действия. Иначе с какого рожна?… короче, он знал, но объяснить не мог. Все разговоры с любимой не справлять зло, подброшенное врагами, ибо те не могут подсунуть хорошего подарочка – успеха не имели. Более того, он однажды подслушал разговор жены с коллегами по работе, другими учительницами, с которыми Оля советовалась каждый день по поводу и без, где по громкой связи весь школьный коллектив во главе с завучем признали в Сереге жадину, даже не рассмотрев его политически-выверенную позицию на счет коварно подложенной свиньи, аккурат под сердце Двадцать третьего февраля. Не спроста ведь!

      – Жадина твой муж, вот и все объяснения! – так и сказала Лидия Ивановна, пожилая учительница русского и литературы.