– Навестим отца Велимира, – подтвердил Мечислав, – стар он, силы уходят…
Отправляясь в путь, он снял пояс с мечом, перевязался бечёвкой и прихватил посох с резной рукоятью, отполированной долгими прикосновениями. Обучая Светозара ратной науке, Мечислав сам будто молодел, на время забывая о старых ранах, но потом начинала ныть натруженная нога, и он заметно хромал, так что приходилось прибегать к помощи посоха.
Покряхтывая и припадая на правую ногу, старый воин следовал за Светозаром по тропинке, ведущей к лесному озеру.
Зеркальная гладь кристальной чистоты приняла их в свои объятия.
Мечислав, скользя по ней, с каждым неторопливым, но сильным гребком старался изгнать из себя усталость. Он чувствовал, как ноющая боль будто растворяется в прохладных объятиях воды, как во всё тело вливается волшебная сила озера и сам он становится неотъемлемой частью и водного царства, и звенящего леса, и могучего ласкового Купалы. Согласованность движений, и сливающееся с ним дыхание, и животворящая упругость воды имели завораживающую силу: они возвращали радость и бодрое состояние духа.
В Светозаре же молодая сила, благодаря живой воде лесного озера, вскипала бурным ключом. Он шумно нырял, плескался и громко ухал. Затем, быстрыми саженками доплыв до середины, резко изогнул гибкое тело и исчез в глубине, а через несколько мгновений, попав в струи холодных источников у дна, выскочил свечкой, со смехом резвясь и барахтаясь.
Старик, омывшись, вышел на берег. Два синеватых рубца выделялись на его теле: один шёл по правой ноге наискось через колено, второй – на спине, на уровне нижних рёбер. Одевшись, он сел, прислонившись спиной к вербе, и стал наблюдать за весёлым барахтаньем мальца. Всё происходило как обычно, но внутри расплывалось тёмное пятно беспокойства. Не сегодня завтра! Неужто всё погибнет? Перуна не станут боле почитать и забавы его запретят. Идолов бросят в реку или в огонь. Не содрогнётся боле слобода и сама земля Русская от воинских кличей ясуней – сынов Солнца. Нового бога привёз князь Владимир. Бают люди: в реку всех загоняют силой дружинники, а потом кресты на шею надевают и именами чужеземными нарекают, а кто супротив – огнём да мечом казнят. Как недобро начинается сия вера! Княгиня Ольга её первой приняла: хитрая жена была, властная, новая вера ей в том подспорьем служила. Одначе Святослав остался твёрд и верен обычаям пращуров. Храбр был и лёгок, ходил, как пардус, и много воен провёл, И возов за собой не возил, и котлов, и мясо не варил, А только тонко нарезал конину, или зверятину, или говядину и, на угольях запекая, ел, И шатра не имел, а потник стелил и седло под голову клал, И все воины его такими были[10].
Это Мечиславу было ведомо не из чужих уст, сколько пришлось ему бок о бок сражаться вместе с князем и делить все тяготы походной жизни.
Старый воин всё больше погружался в реку воспоминаний. И вот уже не золотистый отблеск воды в жаркий день плясал перед ним, а белый искрящийся снег вздымался серебряной