Отброшенная мощным ударом щита, королева стукнулась виском. Комната вся заплясала и перевернулась вверх дном, а перед глазами замельтешили искры.
Не успела она прийти в себя, как грудь пронзил острый холод стали. От боли дыхание перехватило, и повсюду вновь заполыхали огоньки – на сей раз прекрасные, как россыпи ночных небес. Как звёзды Богини.
И боль отступила. Звёзды унесли её прочь.
Линнея лежала мёртвой.
Офицер небрежно поймал щитом новую стрелу арбалетчика. Он не обращал внимания на звуки сражения за спиной. Неважно, что битва проиграна – надо исполнить волю того, кого он считал королём. Даже если сам Вертис мёртв, никто не в силах отменить его приказ.
Принцесса Кира цепенела от ужаса, глядя на заваливающееся тело матери.
А маленький Рамис подхватил с пола окровавленный кинжал и с диким воплем кинулся к убийце.
– Щенок!! – прорычал тот, отшвырнув ребёнка пинком кованого сапога.
Малолетний принц отлетел в угол, а офицер тут же рявкнул от боли: в плечо ему воткнулась стрела, издав противный хруст.
Только болью его не остановить. Стрелок за окном промахнулся.
Скуля и корчась, Рамис не мог подняться на ноги. И офицер шагнул к нему, заведя меч.
Но в тот миг принцесса Кира встала между братом и смертоносным лезвием. Она дала матери обещание – защищать маленького Рамиса вместо неё.
И собралась его исполнить.
Ужас парализовал её. Вражеский меч сверкнул в лунном свете, но она даже глаза закрыть не смогла.
Вдруг офицер издал глухой стон. Пошатнувшись, словно пьяный, неуклюже повалился на пол. Безвольная рука выпустила меч, который с размаху звякнул рукоятью о стену.
В дверном проёме стоял служитель Маэл, а под капюшоном его медленно угасало мистическое бледно–лиловое сияние.
– Линнея!
В комнату ворвался обезумевший Аларис, весь забрызганный кровью. Свежая кровь струилась и с его меча, орошая каменный пол. Впрочем, меч был красен вовсе не от неё – он сплошь утопал в призрачном багровом огне.
Завидев у стены бездыханное тело, Аларис затрясся.
– Линнея! – бухнулся он на колени перед мёртвой женой. – О, Линнея…
Рука королевы ещё сжимала ало–золотой шнурок. Заметив это, Аларис издал тягостный стон, и беззвучные слезы покатились по его щекам.
Следом в комнату бесцеремонно ввалился внушительного сложения бородач с серебряным конём на груди и боевым молотом в руке.
– Изеррийцы зачищают окрестности, – сообщил он. – Мятежу Узурпатора пришёл…
Он осёкся и замолчал.
– Племянница… Не уберегли…
Молот его гулко бухнулся об пол.
– Ваше величество!
На лестнице показался гвардеец, замызганный в грязи и крови.
– В башне все враги убиты, либо сдаются. Узурпатор найден мёртвым. Похоже, убил себя ядом.
Аларис не отвечал. Как под гипнозом, он молча взирал на мёртвое тело жены.
Гвардеец