– Пожалуйста. Я умоляю тебя, позволь мне кончить. – Шептала она. На что Дом лишь ухмыльнулась, останавливая работу игрушки.
Она потянулась в сторону оставленной чуть ранее цепочки. Саба не могла понять что это за штука, но она не выглядела устрашающе. Но уже через секунду комнату огласил ее стон, когда зажимы опустились на ее правый, а потом и левый возбужденные соски. Это было… Взрывоопасно, ибо эмоции, переполняющие ее тело усилились в несколько раз. Ей казалось, что это ее предел, но она поняла, что ошибалась, когда вибратор снова включился, и начал вновь свое исследование тела. Теперь она буквально пылала. Когда вибратор первый раз прошелся по металлическому зажиму, нацепленному на ее соски, ее спина выгнулась, чуть ли не до хруста, настолько это было чувствительно. Она больше не умоляла. У нее не было сил умолять. Вся ее сила была сосредоточена на том, чтобы не сгореть в адском пламени желания.
Дом видела, какими безумными стали глаза женщины, как ее тело выгибается от чувств, переполняющих ее. Насладившись всем коктейлем эмоций, что вызвали ее предварительные ласки, она опустила вибратор вниз, находя жаждущую точку, проводя несколько кругов по ней, а затем отстраняя его. Рык отчаяния вырвавшийся из горла Нижней был тем самым звуком, что заставил Верхнюю закрыть глаза, упиваясь всеми чувствами, хлынувшими в ее обострившуюся систему восприятия. Она слегка качнулась от этого потока, но быстро взяла себя в руки, отодвигая трусики девушки в сторону, и кончиками пальцев пробегаясь по влажности складок. Она была мокрой. Такой… Возбужденной, что три пальца почти незаметно скользнули внутрь. Несколько толчков вперед, прежде чем вибратор вернулся на клитор. Пара нажатий на регуляторе, и вот ритм стал более ярким, насыщенным, а лоно женщины сжалось. Она не могла больше сдерживаться. Это было слишком хорошо, чтобы тянуть хотя бы еще мгновение. Оргазм рос быстро, стремительно и глубоко. Он потряс ее так сильно, что она выгнулась дугой, бесполезно сжимая колени, выкрикивая беспорядочные слова. Она забыла все, и в то же время помнила самое главное: лучшее решение в ее жизни, согласиться на эту сделку. Когда она очнулась, она увидела, как Дом склонилась над ней, впитывая все ее эмоции. Ее глаза блуждали по нахмуренному, потному лбу, раскрасневшимся щекам, искусанным губам, туманным глазам. Затем ее взгляд опустился ниже, на грудь, которую все еще покрывали зажимы. Движение, с которым она снимала аксессуары, можно было назвать почти нежным, ласковым. Но это было не так. Она просто знала, насколько сейчас все тело ее партнерши чувствительно, чтобы совершать лишние