Мы вошли в город. Два голубых небоскрёба у въезда в город скрывали полчища серых домов, бараков, палаток.
– Почему я не слышу птиц? – сказала Лиза.
– Их истребили. «Зелёные» на нашей земле не добились большинства в Парламенте, – ответил я.
– Это ужасно! Экологическая катастрофа вот-вот наступит, а мы совсем не готовы, – взволновался Александр.
Пройдя сто метров, они избавились от шума проезжающих мимо машин. Вокруг было много людей. У остановки «Семечников» на кортах сидели двое озадаченных мужчин. Один из них обратился к ребятам.
– Эй, ребятули, сигареты стрельнуть есть? – сказал он хриплым металлическим голосом.
– Нет, – сказал Прохор.
– Может фото на память сделать? Всего десять евразиков стоить будет, – предложил второй.
– Всего хорошего, – ответил я.
– Ээээууу! – полукриком выразил своё сожаление гражданин.
Это события явно развеселило нас. Мы перешли через дорогу и, убедившись, что предприимчивые граждане нас не слышат, рассмеялись.
– Палатки, палатки, бетонные коробки… Здесь тебе не пригодятся твои классные шмотки, – запел Александр.
– Хорошо поёшь, – сказал Прохор.
– Спасибо.
– Я пошутил. Смотри по сторонам. Безопасность. Если встретим тут бандитов, не щадим их, понятно?
– Почему? Что это значит? – спокойно ответил я.
– Для них ты – враг навеки, если оказал сопротивление. Фанатики. Тут таких много. Военное положение. Всякое может произойти.
Мы шли вдоль серых молчаливых коробок, на стенах которых красовалась свежая краска – стёрты граффити художников. Пыльно-серая краска главенствовала над людьми. Каждый чувствовал токсичный запах, некоторые получали удовольствие от него.
– Я слышал, люди от депрессии стали разрисовывать эти дома. Флешмоб «Добавь красок», – с умным видом сказал Александр.
– Чем закончилось? – спросил Прохор.
– Как видишь.
– Неужели они не понимают, что нельзя так поступать с творчеством, – возмущенно произнес я.
– Где были вы?
«А ведь он прав. Интересно, эта проблема актуальна для всей Конфедерации?»
– Видимо не там, где нужно. Как и многие остальные, – твердым голосом ответил я, – И всё же должен заметить, что полную свободу творчества допустить нельзя.
– Почему? – спросила Лиза.
– Потому что иначе каждый сосед сможет рисовать на моей двери, что захочется. Не исключено, что мне понравится его творчество. Но мне может быть неприятно, что вопреки моей воле кто-то изрисовал мою собственность.
– Да, не так всё просто, но почему-то именно в нашей Конфедерации люди не видят проблемы в обилии серых домов. Потом удивляются, почему у нас больше всего самоубийств и людей с депрессией, – поправив очки, сказал Александр.
– Надо воспитывать себя, и не будет депрессий! – плюнул на асфальт Прохор, – Каждый сам должен решать свои проблемы. Мне эти психологи не нужны, – сказал