Макс сжимает до боли мою грудь, а потом с силой бьёт по ней. Странно, но за ним раньше не водилось такой грубости. Мой парень всегда был образцом нежности.
– Храйк, ты только попробуй какая у этой цыпы кожа, – а вот голос у Макса совсем другой, – И на кой черт на ней столько тряпок! – звук рвущейся ткани неприятно резанул слух.
Почему-то стало холодно. В бедро недвусмысленно уперлось что-то твёрдое.
– Мне больше интересно насколько хороши ее дырки, – хохотнул мужчина с хриплым голосом.
Меня словно облило ледяной водой. Что, черт возьми, тут происходит?! Это какой-то неправильный сон. Я попыталась разлепить, намертво склеенные, веки и сесть. И если первое получилось, хоть и с третьей попытки, то со вторым полнейший провал.
Голова была тяжёлая и ужасно болела, сфокусироваться удалось не сразу. Помещение и его обитатели расплывались, а когда все более менее встало на свои места, стало по-настоящему страшно.
– О! – чему-то обрадовался здоровенный мужик стоящий справа, – Малышка очнулась, а то трахать бесчувственное тело все равно, что куклу.
Голова болела, меня жутко мутило, а страх парализовал тело. Где я? И что происходит? Помещение было довольно темным, пахло затхлостью, отчего тошнота лишь усиливалась. Здоровенный бугай с медно-рыжими волосами прижимает меня к чему-то твёрдому, другой рукой бесцеремонно лапами мою грудь.
– Надеюсь, ты уже мокрая, цыпа? – его рука направляется к моим трусикам.
– Что здесь происходит? – слова даются с трудом, каждая попытка дернуться отдаётся дикой головной болью.
– Наша малышка окончательно пришла в себя, – зло улыбнулся второй здоровяк, Храйк кажется? – Не дергайся и может тебе даже понравиться.
Он приблизился ко мне вплотную и заглянул в глаза. По закону жанра похитители должны смердеть, брызгать слюной и вести себя омерзительно. С последним проблем не было, вели они себя максимально мерзко, а вот с первыми двумя пунктами неувязочка. Выглядели оба мужчины вполне прилично. На рыжем надеты спортивные брюки и темно-синяя (а может черная? Кто это при таком освещении разберет), борцовка, второй всем своим видом напоминал бывшего военного, который и на гражданке писал страсть к одежде схожей по покрою с армейской формой.
Высокие борцы и штаны, с обилием карманов, только грудь обнажена. От него остро пахло туалетной водой с сладковатым оттенком ванили. Ненавижу ваниль. Когда он наклонился, запах ударил в нос. Приторно сладкий запах. Меня вырвало. Храйк с руганью отпрыгнул, реакция в него, что надо. После того как мой желудок освободился от содержимого, в голове прояснилось, но лучше бы мне снова потерять сознание.
– Смотри ка, Храйк! Цыпе не понраву твои духи, – захохотал рыжий, на секунду ослабив хватку, – Я же говорил – она для педиков!
– Иди в задницу, Кай! – немного раздраженно, но без особой агрессии ответил второй, – Ее небось башкой сильно приложили при перевозке.
– У тебя всех приложили, – продолжал хохотать Кай.
Он наконец отпустил меня, но только для того, чтобы окатить из ведра холодной водой. Я подскочила и даже сделала пару шагов в направлении двери, маячившей за спиной рыжего, чем вызвала у него очередной приступ хохота.
– Ты что цыпа? Думаешь сможешь от нас убежать?
– Вообще я неплохо бегаю, – нашла в себе силы съязвить, – Кто вы и где я?
– Ты – здесь, – блеснул остроумием Храйк, – А мы твои самые желанные любовники.
Кай сдавленно захрюкал, пытаясь не испортить момент торжества своему сообщнику.
– Поэтому сейчас ты разденешься и обслужишь нас по лучшему разряду, – широкая улыбка, при других обстоятельствах, можно было бы сказать даже радушная, – И если сделаешь все как надо, то может даже получишь удовольствие.
Я в ужасе сделала шаг назад.
– Какого черта здесь происходит! – крик был на пределе возможности.
– Ну же цыпа, – Кай широко раскинул руки, словно приглашал в свои объятья, – Мы уже заждались.
Кажется, я где-то читала, что с преступниками и насильниками надо соглашаться, кажется хамить и сопротивляться – не рекомендуют. Наверное. Может быть. Но совершенно точно, самое глупое, что я могла сейчас сделать – это попытаться убежать.
Дверь за спиной рыжего была такой заманчивой и притягательной, и абсолютно плевать, что находится с той стороны. Идиотка. Мне благородно дали пробежать эти несколько метров, и даже судорожно схватиться за ручку двери, прежде чем Кай впечатал меня в холодный металл.
– Цыпа любит игры? – прошептал он мне в самое ухо, – Значит поиграем.
Мне казалось, его дыхание прилипает к моей коже словно грязь. Кай схватил меня за шею и бросил на пол рядом с металлической скамьей. Я зашипела от боли, ударившись об этот уродский предмет интерьера.
– Раздевайся, цыпа, – рыжий надвигался как скала, – Живо.
– Да пошел ты! – рявкаю я и тут же получаю пощечину.
Кай наваливается на меня,