Мы хорошо ладим с Сикс, в основном благодаря ее чувству юмора и открытому нраву. Меня дико раздражают бодрые фальшивые девчонки. В лексиконе Сикс даже нет, пожалуй, слов «бодрость духа». Она совершенно не похожа на типичного подростка. А фальшь? Она прямо выскажет все, что думает, хочешь ты этого или нет. В Сикс отсутствует фальшь, за исключением ее имени.
Когда ей было четырнадцать и родители сообщили, что они переезжают из штата Мэн в Техас, она в знак протеста отказалась откликаться на свое имя. Ее настоящее имя Севен[2] Мэри, и она, чтобы досадить родителям, настоявшим на переезде, стала откликаться только на Сикс. Родители по-прежнему называют ее Севен, а все прочие – Сикс. Просто она хочет показать, что не уступает мне в упрямстве, и это одна из многих причин, по которым мы спелись.
– Думаю, ты обрадуешься, что я тебя разбудила. – Я поднимаюсь с пола и ложусь на кровать. – Сегодня произошло нечто грандиозное.
Сикс открывает дверь ванной и идет к кровати. Потом ложится рядом со мной и натягивает одеяло себе на голову. Отвернувшись, она взбивает подушку и устраивается поудобней:
– Дай угадаю… Карен подключилась к кабельному телевидению?
Я придвигаюсь к ней ближе и обнимаю одной рукой:
– Попробуй еще раз.
– Ты познакомилась в школе с парнем, забеременела и скоро выходишь замуж, а я не смогу быть на твоей свадьбе подружкой невесты, потому что окажусь на другом конце света. Так?
– Близко, но не то. – Я барабаню пальцами по ее плечу.
– Тогда что же? – раздраженно произносит она.
Я переворачиваюсь на спину и делаю глубокий вдох:
– После школы я встретила в магазине парня. Блин, Сикс. Он так красив! В нем есть что-то пугающее, но до чего хорош!
Сикс моментально перекатывается на другой бок, умудрившись заехать мне локтем в тот же многострадальный глаз.
– Что? – громко спрашивает она, не обращая внимания на мои стоны. Она садится в кровати и отводит мою руку от лица. – Что? – снова вопит она. – Серьезно?
Я продолжаю лежать на спине, пытаясь отключиться от боли в глазу.
– Да. Едва я посмотрела на него, как почувствовала, что плавлюсь. Он был таким… Вау!
– Ты с ним разговаривала? Взяла у него телефон? Он пригласил тебя на свидание?
Никогда прежде я не видела Сикс такой оживленной. Она чересчур суетлива, и мне, пожалуй, это не нравится.
– Господи, Сикс, остынь!
Она смотрит на меня, нахмурив брови:
– Скай, я четыре года тревожусь за тебя и думала, что этого никогда не произойдет. Меня бы устроило, будь ты лесби. Или если бы тебе нравились только тощие низенькие ботаны. Меня устроило бы даже, если бы тебя тянуло к старым мужикам со сморщенными писюнами. Меня беспокоит только то, что ты