Турунтай-Пронский погладил себя рукой по груди и, мотая головой, опустился на скамью.
Иван Булгаков не унимался, ему хотелось еще что-то сказать, его одергивали соседи-дьяки.
– Полно вам!.. – оттолкнул он их. – Что тут разглагольствовать? Ласкатели – те же злодеи! Лукавый дед был Макарий… Давно бы ему преставиться надо было, прости господи!.. Пора бы и царьку…
В это время вернулся Невклюдов, шепнул что-то на ухо Владимиру Андреевичу… Тот поднялся, бледный, растерянный, замахал на всех руками:
– Молчите. Нас подслушивают… Малютины похлебцы!
– Как же нам теперь быть? – прошептал Челяднин.
Все окружили его плотным кольцом в напряженном ожидании дальнейших его слов.
– Как же нам теперь быть? – повторил он. – Князь Андрей Михайлович советовал… – Челяднин закашлялся.
– Что советовал? – шепотом спросил Владимир Андреевич.
– Ну… Как бы тебе, князь, сказать, чтоб ты понял? Тогда ты не был с нами… Он советовал – голос нам свой поднять…
– И дело совершить! – перебил его Михаил Репнин хриплым от злости голосом, сжав волосатые кулаки. – Да! Совершить! Во время похорон.
Все оглянулись на него.
– Чего глаза таращите? Да, дело!.. Буде болтать… Противно слушать ваше нытье!.. Пора, пора!
Репнин с отвращением плюнул на пол.
Владимир Андреевич слегка побледнел и, едва дыша, промолвил:
– Страшно! Что вы говорите? Опомнитесь!
– А коли тебя на плаху потащут, тогда не страшно? – огрызнулся Репнин, сверкнув налитыми кровью глазами.
– Того так и жди, – сказал Горбатый-Шуйский.
– Каждый вечер я жду… вот… вот… – тяжело вздохнул Турунтай-Пронский. – Уж и с детками простился, в вотчину их отправил…
– Ох, ох, милый!.. И я тоже… – махнул в отчаянье рукой, горько улыбнувшись, Фуников.
– В монастырь уйду!.. Давно уж думаю о том… – тяжело вздохнул раскосый князь Щенятьев, перекрестившись.
– Княжеский род в опасности! Бояре в опале!.. Недолговечна Русь, коли нас не будет… Князь Курбский истинно говорит: вся Русь держится на старине, на княжеском совете, на княжеском мече, на княжеской чести… Что может сделать Иван Васильевич со своими мужиками? Воеводствуем в походе мы!.. Что добыто – добыто нашим княжеским потомственным мечом!.. Прав Курбский. Стало быть, грешно Ивану Васильевичу губить нас… Губит князя либо боярина – губит Русь… Можно ли позволить