– Да Тёмыч вообще офигел, за скотиной перестал смотреть. И зачем эту старую гниду держать? Толку от него? Ладно, мужик, поехали. До дома культуры подброшу, а дальше сам.
Пока они тряслись в старом грузовичке, у которого на каждой кочке прицеп подпрыгивал так, что вот-вот оторвётся и улетит, майор спросил:
– Я раньше у Тёмыча не видел этого старого козла.
– А я эту гниду рогатую вижу каждый вечер. Знать пришёл откуда-то. У Тёмыча ошивается. Значит, его.
– А кто у вас ещё коз держит? Тёмыча знаю, Олега Борисовича, Филиппа Отчества-Не-Помню знаю.
– Да много кто. Один с косматой гривой приехал весной, занял старый участок. Документы проверили, оказывается, его земелька, только он пятнадцать лет не приезжал. Потом парочка чурков тоже этой весной приехали. Они участок купили, молоком торгуют и сыр делают. Потом старуха Агафья, у неё пять старых коз. Она, наверное, продавать осенью будет, старая уже, следующим летом, наверное, не приедет. Потом уже совсем на краю, ближе к кладбищу молодая пара поселилась. Тоже коз держат, какой-то у них там бизнес-проект, всякие схемы, графики, планы по производству… Ха! Я всю жизнь живность без всяких наворотов развожу, а у них, значит, бизнес-проект. Из старожилов ещё коз держит Николай Глушков и Сашка Кричков. Опрашивать их, что ли будешь?
Майор пожал плечами.
– Может, и познакомлюсь.
– А что стряслось-то? Я сегодня весь день клетки песцов прибирал.
– Человека убили.
– И думаете на коз? ― хохотнул Миха, но хохотнул коротко, будто устыдясь.
Майор не ответил.
В участок вернулся, когда смеркалось. Все коллеги уже разошлись по домам. Проверил электронную почту. Железнодорожное управление прислало письмо с фотографией от машиниста. Но ничего особенного на фото Николаев не увидел. Пустая зацепка. Тело просто лежало на рельсе.
На столе – отчёт от патологоанатома. Майор проглядел: похоже, необычного патологоанатом Варя не нашла. Мужчина умер от остановки сердца, часть ран была нанесена уже посмертно, на груди – татуировка с козьими рогами. А вот отметины под ключицами и найденные в ранах частицы заинтересовали. Варя написала, что все образцы отправила на экспертизу. Спасибо, Варя! Толковая девица. Хоть кто-то помогает, а не ставит палки в колёса. Обычно на каждый чих нужно разрешение шефа. А у шефа – лёгкая форма паранойи, он боится, что случись что из ряда вон, могут понаехать большие начальники с проверками и задавать ненужные вопросы. Но Варя умела обходить шефа.
Когда пропала Аня Безликова, майор часто думал: если бы кто-нибудь вовремя настучал в МВД о том, какая чертовщина на этих болотах творится, то, возможно, Аню нашли или она и вовсе не пропала бы. Но шеф велел молчать.
«А у самого кишка тонка. Слабак», ― обругал себя майор.
Заглянул к Варе, оставил взятые со шпал образцы.
Спустился на стоянку служебных машин, но его автомобиля не было. Значит, стажёрка