Настроилась на привычное лечение и нежно поглаживая срастающуюся лодыжку мечтательно подумала про себя, вот бы научиться находить эти поляны так же по запаху, но только издали, а не бегать по всему лесу высунув язык. Первую нашла случайно. Вторую, спустя целую ночь. На третью потратила день с ночью. Ну, а следующую? Сколько искать, бегая по дебрям? «А ведь «нервная плеть» – водная», – думала царская дочь продолжая поглаживать ногу, – «а вода – стихия ведунь, как-никак. Наверняка как-то можно с её помощью определять эти поляны на удалении, чтобы не искать на ощупь, бегая на каждую проплешину. Вот так бы взять и пронюхать всё на расстоянии».
И с этой фантазией, окрылённая Райс действительно взяла и принялась воображать себе, как бы она это сделала. И тут же, не успев углубиться в выдуманный лес в своём «больном» воображении, как явственно ощутила запах пареной каши и от неожиданности даже врезала себе по ноге болезненной «плетью», от чего взвизгнула. Почесалась и вместо того, чтобы перепроверить открытие, схватила котомку и со всех ног кинулась бежать в том направлении, откуда ей померещился причудливый запах.
Визг на весь лес с дикими воплями и скаканьем взбесившейся козой по найденной поляне, разогнало всю живность в округе, не найдёшь. Её счастье казалось безмерным. Она не только поняла, как определять места по запаху, но и как находить их на расстоянии. Там же устроившись поудобней на траве, включив «лечебку» на исцеление, пронюхала всё вокруг до куда дотянулась и определила аж шесть таких мест, что хватало ей с лихвой для завершения этого круга.
Наконец-то ожила царская дочь и забыв о дикости занялась лицом с волосами, ободранными руками, уже давно не похожими на руки и вообще телом, приводя себя в порядок. Но на третьей по счёту поляне, сознательно вернула свой дикий образ, решив на радостях устроить представление для Матёрых. Она им покажет озверевшую дикарку. Она ещё вернёт Водной Глади её «хе-хе» с довесочком…
К Терему из леса вышло нечто неописуемое. Грязное, оборванное, босиком, хромающую на одну ногу. Из пакли замусоренных волос, торчащих дыбом просматривалось нечто уродливое, непонятно в чём вымазанное ни то лицо, ни то звериная морда, не то лик мерзкой нежити.
Одна рука, дрожа упиралась на длинную палку, изображающую колдовской посох, с развешенными звериными черепами, притом плохо обработанными, с кусками кровавого мяса, в основном беличьи и пара заячьих, кажется, в общем, кого успела по пути оприходовать того и повесила.
Вторая рука превратилась в чёрную культяпку с длинными острыми когтями, торчащими вместо пальцев. Райс полдня потратила, лепя из глины данное произведение и высушивая над углями, обжигая