подвергнуть вычитанью —
Волосы, голос, песни? —
И внутривенно, подкожно,
внутримышечно таю,
отпрыск морской пены.
– Юль, за что мне этот подарок – счастье быть с Колей?
– Будь скромней. Это подарок не тебе, а ему.
Песочные часы во сне
ворочаются с боку на бок.
Бессонница, на что он мне,
пророчества убогий навык?
На спинку лягут, на живот.
Пригреться. С головой укрыться.
Всё обойдётся. Всё пройдёт.
Всё повторится.
16 марта
Что делать в зените счастья?
Писать завещание,
подписывать его,
просить лучших подружек,
Юльку и Ленку,
на крыше небоскрёба
за бутылкой просекко
заверить подпись
находящейся в здравом уме
и твёрдой памяти
безумно, без памяти влюблённой
VP.
Стихотворение спустя
всё переменится: погода
наладится, зубная боль
уймётся, дочка позвонит
и скажет, что нашла работу,
нет, лучше, что нашла любовь,
и мама вспомнит обо мне
и спросит про моё давленье —
120 на 75 —
и ненаглядный запоёт
«Я Лёёёёёэнгрин! – и осечётся —
Ты сочиняешь?» – и уйдёт
на цыпочках варить мне кофе.
«А сахар не забыл?» – «Две ложки!»
Всё будет просто охуенно
стихотворение спустя.
17 марта
Потом, скорей всего,
заменю охуенно на офигенно,
распрекрасно, обалденно,
превосходно, небывало,
несказанно, грандиозно
или как-нибудь ещё,
но пока пусть побудет охуенно,
чтобы заклинание
сработало.
Пальцем на коже
нарисую нотный стан.
Правда, похоже?
Ля-фа-ми… Ты спишь, Тристан?
Море дремоты.
Золотые волоски.
Родинок ноты.
На линейке си – соски.
18 марта
За окном спальни
построили детский сад.
А был фруктовый.
Славно совокупляться
под щебет чужих детей!
Громадные парковки
и маленькие парки,
в нарядной упаковке
формальные подарки,
по рубрикам открытки —
«поминки», «новоселье»,
пожитки-недобитки —
ампир на гараж-сейле.
19 марта
Рот, заклеенный скотчем.
На скотче надпись ЛЮБЛЮ.
Станет чернорабочим
надменный кум королю,
вспомнит жалкую юность,
старческую нищету,
скажет yellow-blue vase.
И я отвечу: me too.
ласка искала
себе соискателя
пылко устало
старательно гладила
плечи ключицы
соски гениталии
веки ресницы
виски и так далее
20