Я рухнула на колени, схватилась за голову. Мне казалось, моя голова сейчас взорвётся. Мою оглушающую тишину разорвала трель телефона, лежащего у меня в кармане. Дрожащими руками я нажала на кнопку "принять", потому что сейчас только безумцы были способны спасти меня и не дать мне сойти с ума.
Глава 7.
30 сентября, двухпалубный теплоход «Арабелла»
– Мисс, позвольте ваши вещи,– учтиво попросил меня член экипажа. Но я его не слышала, в моих ушах звучал несравненный бас-баритон Тиля16. Песня "Angel", была одной из миллиона любимых песен, и как нельзя точно, подходила под настроение.
Видит Бог, я не хотела быть здесь. Так что я не обязана изображать "безудержное веселье". Я оглядывалась по сторонам, стоя на палубе, и любовалась видом, хотя сказать по правде, видела я немного. Были уже сумерки. Или поздняя ночь? Этого я сказать не могла, для меня, что одно, что другое – не имело значения. Зрение у меня хреновое. Но, не смотря на это, я увидела краем глаза, какое-то движение рядом с собой, скорее даже почувствовала. От неожиданности я вздрогнула. Пришлось вынуть из уха один наушник.
– Мисс, позвольте ваши вещи,– учтиво попросил меня член экипажа, но в его голосе я смогла услышать нотки раздражения.
Как долго он стоит здесь?
Зачем ему мой рюкзак?
Прости, мистер, но я вынуждена тебя огорчить…
– Спасибо за беспокойство, эээ…,– кто-то умный сделал бейджи сотрудников супер крупными и к тому же, они светились в темноте, я опустила взгляд на имя,– благодарю, Кевин, но я бы предпочла оставить свой рюкзак при себе, – не дожидаясь ответа, вернулась к созерцанию темноты. Я, наконец-то, смогла выбраться из душной каюты на свежий воздух, днём ясная видимость воды не позволяла мне расслабиться. К тому же, сейчас на палубе было меньше народу, я была довольна,…пока меня не потревожил Кевин…
– Но, мисс, вы беспокоите других пассажиров…ваш рюкзак, довольно внушительных размеров…
– Думала, что для вас комфорт пассажиров превыше всего? Вы говорите, что другим мешает мой рюкзак, а как же мои интересы?– ощетинилась я,– Мне очень важно, чтобы мой "мешающий другим" рюкзак, оставался при мне! – моя вспышка, удивила меня не меньше, чем Кевина, он замялся.
– Но…я не могу проигнорировать жалобы других…,– виновато потупился он, меня кольнуло чувство вины, за недавний срыв.
– Ладно, приятель, я всё понимаю,– я похлопала его по плечу, по крайней мере, надеюсь, что это было плечо, а не щека. В этой темноте я могла и крупно промахнуться. На этой ржавой посудине у экипажа была странная униформа. Верхним её предметом была безрукавка и галстук – бабочка.
Нэйта бы стошнило, если бы он увидел это безобразие. Какая безвкусица!
Молчание Кевина не избавило меня от моих сомнений, насчёт дилеммы плеча и щёк.
Какое-то знакомое молчание…
И голос…
Я не успела додумать эти мысли, раскат грома и детский плач выдернули меня из размышлений. Детские вопли стали громче, и даже голос Тиля был