Всего осталось дочитать
осколок, главку…
Не трогай воздух и цвета —
помедли, август…
Мне б только гула тополей
с холмов соседних,
и тихой горечи твоей
глоток последний…
Помедли…
я уже как ствол —
столбняк… мурашки…
Мне от молчанья моего
светло и страшно.
Сейчас мне разомкнет уста
мерцанье истин,
и будет речь легка, чиста,
как шелест листьев…
14 августа 1983
«..Пусть тяжко в соснах, елях бродят смолы…»
..Пусть тяжко в соснах, елях бродят смолы,
и озеро недвижнее стекла —
в моем краю повымирали пчелы,
и тень недуга на душу легла…
и что за яд в цветке? во мне? в аллее
старинных лип? в ком отзовется он —
в праправнуке? – ещё не быв – болеет —
где перейден незримый Рубикон?
причастный к веку, я виновен тоже?
иль на меня вину взвалить хотят? —
виновен ли калика перехожий
в том, что заводы изрыгают чад?
и всё ж, потомок, сквозь все поколенья,
за то, что и тебе свой крест нести,
за то, что грешен я и что с рожденья
дышу смертельным воздухом – прости…
11 ноября 1992
«Заклинаю тебя, этот узел проблем ненадолго…»
Заклинаю тебя, этот узел проблем ненадолго.
Перебесится март и апрель отболеет водой.
И томленье души, и травы колыхание волглой —
станет добрым вином – как случалось уже за бедой.
И сирень закипит, из садов и дворов вырываясь,
и на белые ночи с черёмух сойдёт снегопад.
И греша, и смеясь, ненавидя, прощая и каясь,
не заметим, как минем и рай зазеркальный и ад.
На февральском снегу светотени старинного парка,
и не слышно шагов из-за ветра, хранящего злость.
Глупо губы кусать – тайны вспыхнули хворостом жарким,
но не вырвать надежду, как ржавый согнувшийся гвоздь.
Не гадай, не кричи – упадёт ещё счастье в ладони,
колкий час этот вспомнится с лёгким, спокойным смешком.
И сегодня, и присно мгновение толкает и гонит,
а судьба-акробат
медлит перед
слепым кувырком.
27 февраля 1998
«Это мартовский день…»
Это мартовский день.
Кроны сосен – бесснежны.
Но сугробы простудой ещё отдают.
Отсекают тоску и усталость небрежно
добрый глянец янтарный и хвойный уют.
Силы есть на шажок, на улыбку и веру.
Всё бывает… чем чёрт.. может, этой весной.
Надоевшие притчи, чужие примеры —
слава Богу, уже обхожу стороной.
И не воздух сегодня, а брага густая.
А в сугробе –