– Вставай! Не время отдыхать, покой нам только снится. Так что не отлынивай и в бой. – Сказал мне молодой мужчина в красно-чёрной мантии у которого одна рука была покрыта кровавыми шрамами и некоторые из которых уже гноили. Лицо было покрыто кровью также, как и прическа. Я каким-то странным образом лёг, а он тем временем протянул мне руку, с кинжалом которая в свою очередь была в порядке и схватившись за неё, перед глазами появился эффект помех. После чего я попал обратно в тот же самый коридор.
Предо мной вместо того мужчины, стоял Генри из исследовательской команды, довольно низкий молодой парень в исследовательском халате и брюками, которым уже несколько лет если не десяток, на руке было обручальное кольцо, как не у многих из нас у него была жена и дети, которые ждут его в ближайшие два года после этого к нам прилетит кто-то на замену. Глаза Генри почти никто не видел они постоянно были закрыты чёлкой, через которую он превосходно видит.
– Чего разлёгся? Услышал, что ли Канъкадию через радио. – После своей шутки он саркастически посмеялся и затем вытерев глаза продолжил – Ладно мои шуточки в сторону, а если серьёзно, что произошло? – Спросил меня Генри, доставая из своего рюкзака на плече бутылку воды и протягивая мне.
– Да ней дай бог её услышать… это будет страшнее моих кошмаров… – Я взял у него из руки протянутую ко мне бутылку и сделал пару глотков после чего отдал её обратно Генри. – Эти… кошмары… преследуют меня теперь и днём… господи, как теперь то жить.
– Слушай, если хочешь можешь прийти ко мне в лабораторию, и я как бывший психолог готов тебя выслушать. – Генри конечно весёлый и несерьёзный парень, но сейчас было видно, что он говорил это в серьёз.
– Спасибо, я… я наверно приду через минуты двадцать, тридцать, а может и дольше, но могу сказать точно, что в течении часа я буду. – В ошеломлении через силу произнёс, я эту фразу.
После этого разговора я направился к Габриелю, а потом к Хеседу. Вот мне стало интересно почему же Габриель если правильно Габриэль, похоже не спросив его напрямую я никогда этого не узнаю, хотя какое мне дело до этого зовут его Габриель значит он Габриель и точка. Пока в моей голове летали пустые мысли, я разглядывал обстановку станции и её в буквальном смысле не узнать она в край изменилась, вместо однотонных стен с редкими линиями разных цветов были «живые цвета». Сейчас она вся в зелени не знаю пойдёт это в пользу