Петр Петрович со стыдом вспомнил, как ночью с радостью дождался последнего удара колокола, пытаясь уснуть. Оправдываясь, врач напомнил себе, что Масленников давно перестал быть тем, кем являлся до закрытия храма. Бывший священник жил неподалеку и наблюдал, как большевики превращали храм в продовольственный склад, вытаскивая все ценное. Спившийся, больше походивший на бродягу, чем на священника, он только давал повод Пушкову с его псами унизить и без того всюду гонимую церковь в глазах горожан. Итог был предсказуем. Но не такой нелепый и трагичный.
Раздумья врача прервал неразборчивый шепот сбоку: «Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежде живота вечнаго…» Петр Петрович повернулся и увидел даже не молодого, а юного милиционера. Тот с мокрыми от слез глазами смотрел на священника, проговаривал едва слышно молитву: «Упокой, Господи, душу невинно убиенного раба Твоего Георгия». Яковлев увидел, как милиционер хотел перекреститься, но того остановил напарник, что стоял рядом, ткнув локтем в бок.
Отметив про себя, что не все помощники Пушкова такие уж и псы, врач понимающе кивнул молодому милиционеру и обратился уже к его начальнику:
– Евгений Максимович! Здесь закончили, можете отвезти тело. Отчет будет готов к вечеру, тогда за ним и приходите.
– Висловы, грузите попа в сани, – приказал Пушков тем двоим, оказавшимся братьями. – Закругляемся, а то уже рук не чувствую.
Братья подошли к трупу с двух сторон и наклонились почти одновременно, чтобы взяться за руки и ноги. Петр Петрович не без уважения отметил, как молодой милиционер все-таки перекрестился, наклонился, чтобы поцеловать покойника в лоб, и только после этого взялся за голенища одеревенелых сапог. Пока тело поднимали, Петр Петрович обратил внимание на затылок, который был черным от запекшийся крови, как и снег под ним.
– Стойте! – приказал братьям Яковлев, чтобы рассмотреть затылок получше.
Немного надавив, врач через перчатку почувствовал, как кость черепа с легкостью провалилась внутрь. После чего разгреб ногой снег там, где только что лежал покойник, еще раз направил взгляд наверх, к колокольне, и наконец подозвал жестом Пушкова к себе.
– Что вы тут устроили, Яковлев? – начальник был явно недоволен. То ли тем, что врач решил покомандовать его помощниками, то ли отсутствием варежек, от чего приходилось отогревать ладони собственным дыханием.
– Смотрите! – Петр Петрович показал пальцем на затылок, – тут вмятина от удара.
– Ну правильно! – Пушков трясся от холода. – Упади вы с такой высоты, я бы посмотрел, что от вашей головы останется.
– Но не при падении в снег, Евгений Максимович, – стоял на своем Яковлев. – В месте, где упал Масленников, я также не обнаружил никаких твердых предметов, о которые можно было бы так разбить голову.
Пока Пушков переваривал услышанное,