Девушка достала из сумки одну из тетрадей и открыла на нужном месте. Эта явно была первой по хронологии, судя по ее состоянию и датам внутри, Настя заглянула в обе перед чтением. Блокадная, как Настя ее назвала, была стандартной ученической тетрадью той эпохи с оттисками букв «для работ», «учени__», «класса» и пары пустых линеек. Бумага от времени деформировалась под действием влаги и пыли и пошла мелкой рябью, какая бывает на реке в ветреную погоду. Одной хозяйке известно, где побывал ее дневник за все эти годы, но было понятно, что воспоминаниями о том времени дорожили. Настя пока не понимала, почему записи хранили в тайнике и от кого. Она отхлебнула кофе и продолжила читать.
3 декабря 1941 года
Мама забрала нашего кота Мурзика, чтобы отнести его в приют. Она сказала, что там его будут кормить, обещали даже рыбу давать и молоко. Я немного поплакала, но поняла, что там ему будет лучше, потому что нам его кормить совершенно нечем. А вечером мама принесла мясо и сделала котлеты, они были такие вкусные. Жаль, что Мурзика отнесли в приют, я бы обязательно дала ему кусочек.
12 декабря 1941 год
Сегодня снова была бомбежка, мы пару раз спускались в подвал, но потом перестали. Мама сказала, что бессмысленно так тратить время. На улицах лежат мертвецы, их не успевают убирать.
24 декабря 1941 года
Хлеба по карточкам не дали. На хлебозаводе нет воды и электричества. Покойников везли на санках, они твердые и прямые как доски. Но никто не плакал, как тогда Мишина мама.
25 декабря 1941 года
Очень хочется есть. Хлеба нет. Мы с бабушкой и Ромкой почти целый день лежим в кровати и слушаем симфоническую музыку и стихи по радио. А из окна я видела две грузовые трехтонки с высокими бортами. Там было много-много ребят, они лежали друг на друге в черных шинелях и шапках, а руки и ноги торчали. Бабушка отогнала меня от окна, но я стала спрашивать, что это за ребята. И тогда она сказала, что это – подростки–ремесленники и заплакала.
26 декабря 1941 года
Наконец-то выдали хлеб. Он тяжелый и вязкий, половина муки, а остальное – бумага и еще что–то, я не знаю точно что. Кажется, ничего до этого вкуснее я еще не ела.
31 декабря 1941 года
Сегодня Старый год уходит. Мама говорит, что как Новый год встретишь, так его и проведешь. За окном война, а я не хочу, чтобы весь 1942 год пылал войной. Я бы хотела, чтобы ее не было, поэтому загадала желание. Интересно, сбудется или нет? А если сбудется, то когда?
4 января 1942 года.
Вот и наступил Новый 1942 год. Встретили его кружкой горячего еле подкрашенного чая, хлебом да малюсенькой баночкой повидла, которую мама приберегла для такого случая. Повидло такое сладкое и вкусное, его было очень приятно есть и представлять настоящий Новый год с мандаринами и подарками.
8 января 1942 года.
Я давно не видела Витю Зайцева, а сегодня мне сказали, что он умер. Его мама не смогла