в том, что в родовом гербе Россини был изображен соловей, сидящий на розе. Мало того великий композитор родился в семье музыкантов, которая вела бродячую театральную жизнь: его отец был трубач, а мать хорошо пела. Незаурядные люди, как правило, знают о событиях, которые еще только должны произойти. Давай я расскажу тебе одну чрезвычайно странную, но правдивую историю, а вывод ты сделаешь сама. Началом своим эта история уходит в 1951 год и напрямую связана со вторым Прадским фестивалем памяти Баха. Он проходил в Перпиньяке, в старинном дворце королей Майорки. Вдохновителем, а позднее и руководителем этого фестиваля был американский скрипач А. Шнейдер. Он не только распоряжался всеми приготовлениями, но и взял на себя обязанности концертмейстера, однако официальным лицом ежегодного прадского фестиваля был выдающийся виолончелист Пабло Казальс. И вот ему сообщают, что с Пуэрто-Рико приехал в Прад какой-то писатель с племянницей, юной виолончелисткой, он хочет встретиться с ним. Но Казальс был слишком занят и попытался уклониться от встречи, он отказывался до тех пор, пока не узнал, что этот писатель близкий друг родных его матери – семейства Дефильо с Пуэрто-Рико, только после этого он согласился принять их. Когда писатель и его племянница вошли, Казальс с большим любопытством посмотрел на девочку, ей было всего 14 лет в то время и сказал себе: «Это не чужая ко мне пришла». У него возникло ощущение, словно он с ней в родстве. Очаровательная девочка с темными глазами и длинными черными волосами пленила его – глядя на нее, он вспомнил свою мать и подумал, что она точно так же выглядела в ее возрасте. Мартита с дядей пришли к нему под вечер. Он пригласил их остаться поужинать. Когда они уходили была уже ночь. Они провели за разговором почти семь часов. Все это время Казальс томился чувством, которому не мог найти объяснения. Прошло три года. Зимой 1954 года дядя Мартиты написал ему, что девочка учится в нью-йоркской школе Манса у профессора Льва Розанова и спрашивал, нельзя ли ей приехать в Прад и брать уроки у него. Казальс согласился взять ее к себе в ученики. С первых уроков его поразило в ней редкая восприимчивость – она усваивала материал легко и быстро. К тому же у нее были необыкновенные способности к языкам. Со временем она научилась говорить по-французски, по-итальянски, по-испански и выучила кастильский, благодаря последнему она стала помогать ему писать письма. Шли месяцы, они привязались друг к другу. Казалсьс не скрывал, что любит ее, но его смущала большая разница в возрасте – Мартите было 18, а ему 76. Несмотря ни на что, Мартита согласилась стать его женой. Следует сказать, что Казальс боготворил ее, прежде всего потому, что видел в ней свою мать. Зимой 1955 года они с Мартитой приехали в г. Маячус на Пуэрто-Рико, где родилась мать Казальса. Там они сделали невероятное открытие. Оказалось, что в том самом доме, где в 1856 году родилась его мать, через шестьдесят лет родилась мать Мартиты. Мало того, ее мать и мать Казальса родились в один и тот же день и месяц – 13 ноября.
До камина каких-нибудь два метра, Сара кожей лица чувствует жар огня, в легком и приятном контрасте с ним холодный стакан, она держит его в правой руке, которую
