Когда два высоких стакана были наполнены оранжевой свежестью, он отправился будить Мишу. Тот просыпался даже тяжелее, чем обычно, но Валера не придал этому особого значения. Он в какой-то мере был убеждён, что так влияет на ребёнка пересыпание (он-то находился в полной уверенности, что его сын в девять, в крайнем случае, в половине десятого засыпает), но пока решил ничего не предпринимать в этом направлении. Миша совсем ещё ребёнок, а значит, ему надо спать столько, сколько требует организм.
Они сидели на кухне и пили прохладный апельсиновый сок. То и дело о стенки бокалов звонко ударялись кусочки льда.
– А где мама? – спросил Миша.
– Мама уехала в Москву. Ей вчера позвонили и сказали, что появились срочные дела.
– Кто позвонил?
– Ну, какая тебе разница? – вопросом на вопрос ответил Валера.
Миша терпеть не мог, когда папа так делал. Но к его, папиной, чести надо было признать, что случалось подобное крайне редко. В основном, он, не теряя терпения, разъяснял малышу всё, что знал.
– Никакой, – сказал Миша. – А что мы будем делать сегодня после зарядки?
– Сынок, если ты не против, то сегодня зарядку можно не делать. А после сока я предлагаю пойти купаться.
– Ура! А можно я возьму с собой свой пароходик?
– Конечно, можно.
– А уточку?
– И уточку.
– Ты самый лучший папа на свете!
Миша сиял, едва не затмевая свет солнца. Казалось, что вся его утренняя потерянность сгинула без следа. Лишь вокруг глаз залегли едва ещё наметившиеся тёмные круги.
– Мы даже можем взять с собой надувной матрац, чтобы ты мог поплавать, – сказал Валера.
– Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, сынок, и хочу, чтобы ты отлично провёл время до возвращения мамы.
– А когда она вернётся?
– Скоро, Мишутка, скоро. Она обещала приехать через два дня, но может немножко задержаться.
– А нырять мы будем? – Миша ещё не отличался связностью мыслей, хотя отлично улавливал её в рассказах.
– Если захочешь, то будем.
– Я хочу, папа.
Затем последовали недолгие сборы, в процессе которых Миша, в основном, носился вокруг своего пытающегося всё собрать и уложить отца и норовил обнять его. Миша действительно любил Валеру, и дорогого стоила эта сыновья любовь.
Наконец, всё было упаковано, и отец с сыном двинулись в путь. До реки было метров триста; до пляжа чуть больше – километр, но для четырёхлетнего мальчугана это было поистине огромное расстояние.
Поначалу он шёл сам, поэтому двигались они медленно, но потом Валера посадил Мишу к себе на шею, объяснив, что тому надо поберечь силы для купания. Минут через пять они были на пляже, а ещё через десять (с учётом накачивания матраца воздухом) – в воде.
Вода была приятно-прохладной. Она снимала с тела утомление, накопленное предыдущими днями, и микрочастицы грязи, которые так